Опыты любви - Ален Боттон (2004)

7. Во время чудесного, слащавого завтрака, мне кое-что стало понятно, кое-что такое, что кому-то, возможно, показалось бы до боли очевидным, но что меня вдруг поразило как нечто совершенно неожиданное и абсолютно непостижимое, а именно что Хлоя отчасти начала чувствовать по отношению ко мне то, что я уже давно чувствовал по отношению к ней. Объективно, это была вполне заурядная мысль, но, полюбив Хлою, я почему-то полностью упускал из виду возможность взаимности. Не то чтобы такой поворот был для меня обязательно неприятен, просто я не думал об этом, я скорее рассчитывал любить, чем быть любимым. И если я и сосредоточился прежде всего на первом чувстве, то это, возможно, потому, что быть любимым всегда самое сложное из двух, стрелу Купидона легче послать, чем получить, легче вручить, чем принять.

8. Трудности с получением как раз и поджидали меня вместе с завтраком, потому что, хотя круассаны не могли быть более французскими, а кофе — более ароматным, было нечто, что говорило о внимании и привязанности, символом которой они являлись, и оно беспокоило меня. Накануне Хлоя открыла мне свое тело, этим утром она открыла свою кухню, и я теперь не мог избавиться от ощущения неловкости (граничившего с раздражением), начиная помимо воли думать: «Что я такого сделал, чтобы заслужить это?»

9. Немного есть вещей, которые могут одновременно наполнить вас таким ликованием и таким ужасом, как осознание того, что вы — объект чьей-то любви, поскольку, если человек не пребывает в полной уверенности относительно своей способности внушать любовь, то в этом случае принятие чьей-то привязанности может ощущаться как получение великих почестей, когда так и не понимаешь до конца, что ты такого сделал, чтобы их заслужить. Как бы сильно я сам ни любил Хлою, ее внимание говорило о чем-то, что лишало меня равновесия. Существуют люди, для которых подобные проявления лишь подтверждают то, что они знали всю жизнь, а именно что им от природы дано внушать любовь. Но есть и другие, кто, не будучи уверен в этой своей способности, не дают себя убедить так легко. Любовники, которым настолько не повезло, что они ставят на стол завтрак для таких типов, должны заранее приготовиться к тому, что им придется снимать с себя обвинения в лести и притворстве.

10. То, из-за чего возникает спор, никогда не бывает так важно, как ощущение дискомфорта, прикрытием которого он является. Наш спор начался из-за земляничного джема.

— У тебя есть земляничный джем? — спросил я Хлою, осматривая заставленный стол.

— Нет, вот малиновый, ты что, не ешь его?

— В общем, нет.

— Ну, тогда вот еще ежевичный.

— Ненавижу ежевику, а ты, ты что, любишь ежевику?

— Да, а почему бы нет?

— Она ужасна. Так что, здесь нет приличного джема?

— Я бы так не сказала. Здесь на столе пять баночек джема, нет только земляничного.

— Понятно.

— Почему ты устраиваешь из-за этого такой шум?

— Потому что я ненавижу завтракать без приличного джема.

— Но здесь есть приличный джем, нет только того, который ты любишь.

— Магазин далеко?

— А что?

— Я собираюсь пойти и купить джем.

— Господи, мы только что сели, если ты пойдешь, все будет холодное.

— Я пойду.

— Зачем? Ведь все остынет!

— Затем, что мне нужен джем, вот зачем.

— Что с тобой?

— Ничего, а что?

— Ты меня смешишь.

— Это не смешно.

— Смешно.

— Мне просто нужен джем.

— Почему ты такой невыносимый? Я приготовила тебе целый завтрак, а ты устраиваешь скандал из-за какой-то баночки с джемом. Если тебе действительно нужен этот твой джем, то отправляйся отсюда ко всем чертям и ешь его с кем-нибудь другим.