Одержимость - Сьюзен Льюис (1996)

Шел уже десятый день съемок, сегодня аппаратуру установили у одного из обветшалых зданий на Бирмингем-стрит. Аннализы нигде не было. Кори в солнечных очках, с шерстяным шарфом на шее, просматривала записи, а телевизионщики, Фелисити и проститутки ждали.

— Ну, — она решительно взглянула на них, — наверное, сделаем так. Сперва девушки направятся вниз по улице. Это займет сорок пять секунд. Фелисити начнет читать свой текст. — Она посмотрела на Фелисити, та ободряюще улыбнулась. — А потом пойдет крупный план. — Кори с надеждой посмотрела на оператора. Он кивнул. — Затем камера переедет на Фелисити.

Оператор покачал головой:

— Не здорово. Но если это обычное интервью, без проблем.

Фелисити пожала плечами.

— Ох да, вот еще что, — Кори повернулась к оператору. — Даррен, думаю, мы сможем перемежать интервью с кадрами, где девочки работают? — Она помолчала. — Как?

Даррен рассмеялся.

— Тогда Фелисити не нужна, — поддел он. — Шутка.

— О’кей. Полли и Даниэль. Займите места, — кивнула она проституткам, — начнем. Только пробежим последний раз по вопросам, Фелисити.

— За эту работу тебе надо платить зарплату режиссера, — негромко заметила Фелисити.

Кори, скорчив гримасу, листала блокнот.

— Где она? — спросила женщина.

На улице уже собралась толпа. Кори надеялась, что народ не развопится перед камерой, как в Ньюкасле. Или не станет требовать автограф у Фелисити.

— Не знаю, — рассеянно ответила девушка. — Во всяком случае, давай-ка приступим, потом и ты можешь вернуться в отель. Да, кстати, звукооператор интересовался, не записать ли тебя вживую? И черт побери, что это значит?

— Думаю, или записать как есть, прямо на месте, или отредактировать.

— Редактирование звучит надежнее, но все равно придется сказать, что я не поняла. Он старый сварливый педераст, но может, что присоветует. Итак, две проститутки живут в одном доме или в квартире, согласно закону это уже бордель. Голос за кадром. Сейчас об этом не беспокойся. А вот здесь список вопросов, которые ты должна задать… Да, и прочитай потом, что я тут написала. Подумай, не хочешь ли что добавить.

Через час, слава Богу, толпа почти схлынула, Фелисити на машине, арендованной пополам с Кори, вернулась в отель. Наконец в пять тридцать начали сворачивать оборудование, но Кори еще суетилась, хотя ужасно устала и была бы не прочь выпить.

— Я нашла ее, — Фелисити вышла навстречу Кори в баре отеля.

— А где она? — Кори без сил упала в кресло.

— Наверху, у себя в комнате. Снова висит на телефоне. Люк. Удивительно, просто удивительно.

Кори закатила глаза и хотела уже было встать, но Фелисити усадила ее обратно.

— Нельзя же все время ее прикрывать. Она уже большая девочка.

Кори вздохнула:

— Ты же видела, в каком она состоянии?

— Видела, как, впрочем, и все остальные. Но она не ребенок, Кори, и нельзя мириться с этим и все ей спускать. Надо во что бы то ни стало оставаться профессионалом. Давно хотела спросить, как она вообще умудрилась получить работу? Связи?

Кори кивнула:

— Ну и потом это с ней только в последнее время.

Фелисити удивленно вскинула брови, словно надеялась на какие-то подробности. А Кори вдруг отвела взгляд.

— Она сходит по нему с ума, Фелисити, — неловко оправдывала подругу Кори. — Ты же знаешь. И мне ее жалко.

Фелисити раздраженно вздохнула:

— Уж слишком ты мягкосердечна, Кори. Но это медвежья услуга, знай. Она навсегда погрязнет во всем этом, если ты ее не вытащишь.

— Не могу же я диктовать, что ей делать?!

— Прямо уж и не можешь! Да девчонка бродит за тобой как тень. Твои слова воспринимаются ею, как Библия. Разве что она еще не скулит, что ты пытаешься стащить у нее работу. Боже мой, да она без тебя просто не выживет…

— Еще как выживет, — улыбнулась Кори. — Без Люка — нет.

— Значит, пусть учится. Этот тип явно знать ничего не хочет.