Одержимость - Сьюзен Льюис (1996)

У Филиппа перехватило дыхание. В глазах его застыл неподдельный ужас.

Люк улыбнулся и пожал плечами.

— Следователь — мой приятель. На днях он мне поведал, что судебные эксперты изучили духи на каждом трупе. Пока эту информацию придерживают от общественности на случай, если кто-то сам признается. Но не секрет, что это любимые духи Октавии. Так это, случаем, не совпадение?

Филипп так дрожал, что едва мог вымолвить.

— Нет, нет, ты врешь. Ты специально… — Глаза его забегали по сторонам, будто он искал выход. Наткнувшись на взгляд Люка, Филипп вздрогнул, словно от удара.

— Хорошо, — прошептал он, — я спрыскивал их духами, но не убивал.

— О’кей. Ну не убивал — так не убивал. Я готов поверить. Но допустим, ты страдаешь провалами памяти и именно в таком состоянии их и резал. Что ж, это может служить тебе защитой. — Потом снова пожал плечами. — Или наоборот, ты очень хорошо знал, что делал, и не намерен признаваться. Я видел, каковы они после экзекуции, и на твоем месте я бы и рта не раскрыл.

Филипп посмотрел на него тяжелым испуганным взглядом.

— Что ты собираешься делать? — наконец выдохнул он.

— Делать? — Казалось, Люк удивился вопросу. — Он склонил голову набок, минуту-другую подумал, потом, будто рассуждая вслух, продолжил: — Только представь себе, что за сенсация — дочери того самого человека, который был с проститутками перед самой смертью, раскрутили это дело и подготовили передачу, которая поможет его поймать. Фактически они станут виновницами поимки собственного отца. — Он дико захохотал, явно радуясь ситуации, а Филипп словно остолбенел от ужаса.

— Люк, — с трудом выдавил он. — Я сделаю все. Все, что ты хочешь. Но ради Бога — не говори Аннализе или Кори про то, что знаешь.

— А значит, мы признаемся, что Кори наша дочь, так? Ну хорошо, кстати, она не заслуживает такого обращения с твоей стороны. Она мне рассказала, как приходила знакомиться с тобой. Конечно, она не знала, что я в курсе.

— Оставь их, Люк, умоляю тебя, оставь. Бери Октавию, если хочешь, но пожалуйста, ради Бога, не делай ничего плохого моим дочерям.

— Я думаю, отцы тех проституток, возможно, чувствовали то же самое по отношению к своим. А теперь давай-ка обратимся к вам с Октавией. Все ведь из-за нее, да? Она спит с твоими коллегами направо и налево, но не выносит, когда ты до нее дотрагиваешься. Она даже трахается с ними в твоей постели.

Филипп снова заплакал от бессилия и отчаяния, он задыхался от рыданий.

— Люк, пожалуйста, что тебе еще надо? Ты уже спишь с моей женой, с моими дочерями, ну что еще?

Люк помолчал с минуту, потом засиял, как будто только что придумал желание.

— Скажу что. Прекрати нанимать убийц избивать меня. Вот что.

Филипп беспомощно поднял глаза. Этого явно мало, цена будет гораздо выше.

— Хорошо, — промямлил он.

Люк встал:

— Ладно. Теперь мне осталось только решить, должен ли я выполнить свой долг законопослушного гражданина и проинформировать полицию. У меня есть возможность сделать тебе большое одолжение. — Он направился к двери, открыл ее, чтобы Пэм слышала каждое его слово, и повернулся к Филиппу. — Ну что ж, старина, пока. И старайся больше не полосовать проституток. Хорошо?

Кори готова была взорваться от ярости.

— Что? — орала она на редактора. — Он велел тебе это сделать?

Редактор Кит не любил, когда на него спускали собак, и поэтому недовольно повторил вчерашнее указание Люка.

— Мне велели вынуть все, связанное с членом парламента Уоткинсом.

— Но я надеюсь, ты ему объяснил, что это самое важное место?

— Это не моя работа.

— А интервью?

— Тоже.

— Не верю, — прошипела Кори. — Просто ушам своим не верю. Всему конец, а передача сегодня вечером. И что, черт побери, он туда собирается вставить? У нас ничего больше нет. А Аннализа знает?

Кит пожал плечами:

— Она заходила, я ей сказал.