Возвращение любви - Ирина Хохлова (1995)

— Ну, это, скажем, поправимо. Ты же видишь, как он развесил уши.

— И правильно делает. Тебе, Валера, надо учиться. Я говорю — пока мы не избалованы богатством, проживем на мою зарплату и на твою стипендию. А там…

— И куда я пойду учиться?

— Надвигается рынок. И надо найти соответствующую профессию. Я пока конкретно не думала, но вот вернемся, произведем небольшую разведку и решим. Как мой план?

Валерий молчал, глядя мимо жены в окно, за которым плыли плоские тальниковые берега.

— Я обещал Сергею, — сказал наконец он. — Так что придется поехать. Может, тут же вернусь.

— Но ты обдумаешь мое предложение?

— Конечно, конечно…

Так закончился этот разговор.

«Метеор» за несколько часов довез их до пристани Мужи. А там очень крупно повезло: Елена увидела на берегу мужика из родной деревни. Выяснилось, что он возвращается домой на моторке и с удовольствием прихватит их.

— Телеграмму-то давала? — спросил он.

— Нет.

— Вот уж будет неожиданность! Что ж ты так? Э-э, да что говорить! Вы, городские, по-человечески-то думать не умеете.

— Как там мои?

— Да как? Как все. Иринья все бегает. Она ж ходить не умеет, мать-то твоя. Все спешит. А Павел Иванович что-то сдает. Ноги у него, ноги.

Подошел с чемоданом Валерий.

— Твой, что ли? — спросил мужик, которого звали Афанасием.

— Мой.

— Молодой, — Афанасий протянул руку. — Здорово!

— Здравствуйте! Валерий.

— Конечно, молодой, — сказала весело Елена. — Вроде и я еще не старуха.

— Да я не к тому. Валентину мою помнишь?

— Учились вместе.

— Тоже ведь в город уехала. Вышла за старика. Вот тебе и зять! Считай, меня старше…

— Богатенький, наверное.

— Деньжата, видать, водятся, — согласился Афанасий. — Приезжали тут… Так все коньяком угощал. А я эту холеру не люблю. Клопами пахнет. Мне бы нашей родной водочки, а попросить неудобно, некультурно получается. Так и маялся.

Он оценивающе присмотрелся к Валерию. Должно быть, прикидывая, стоит ли заводить разговор о бутылке, но что-то остановило его. Похоже, человек не балуется.

— Ну, садитесь.

— Что, прямо сразу и поплывем? — удивилась Елена.

— А что делать? Или у тебя какие заботы? — Да нет.

— Ну и все. Я свои дела справил. Домой надо, хозяйка заждется. Степанида моя строгая. Задержусь — подумает, загулял тут с молодыми.

Афанасий подмигнул Елене и сам засмеялся над своей шуткой.

Многосильный «Вихрь» натужно ревел, разговаривать было невозможно, плыли молча. Елена устроилась удобно: закутавшись в огромный брезентовый плащ, лежала, прикрыв глаза. Афанасий сидел на корме, держась за ручку руля и время от времени дымил папиросой. Валерий расположился на середине лодки и смотрел на таежные берега.

Проплыли по Оби километров тридцать и свернули в устье речушки, которая называлась Сыней.

Берега становились ближе друг к другу и пустынней.

Плыть долго. Вот на крутой горе показалась деревушка. Но Афанасий останавливаться не стал, даже прибавил ходу.

Валерий изрядно притомился от неподвижного сиденья. Елена открыла глаза и посмотрела на него с сочувственной улыбкой. Кивнула на часы и показала два пальца. Значит, дороги оставалось на два часа. Валерий тоже улыбнулся, мол, не беспокойся.

Когда мотор заглох и лодка уткнулась носом в берег, голова показалась Елене гудящей бочкой. Она встряхнула волосами, помяла ладонями уши и соскочила на прибрежную гальку.

— Вы вот что, — подал голос Афанасий, отключая топливный шланг. — Не торопитесь. Я пойду вперед, предупрежу.

— Да зачем? — удивилась Елена.

— Мало ли что… Уже не молодые, — родители-то. Павел Иванович все жалуется на давление. От радости ведь тоже бывает всякое…

Елена подумала, что Афанасий прав, и обругала себя за легкомыслие — поленилась телеграмму послать.