Возвращение любви - Ирина Хохлова (1995)

А тут еще третья подкинула:

— Муж-то вроде избегает ее, что ли?

А вторая бабка все думает, ей ответить надо. И тоже — масла в огонь:

— Они ведь, я помню, и прежде это… того… Я, конечно, ничего не хочу сказать, но Петр-то все бегал к ним. Все там пропадал. Даже покойная Веренья жаловалась. Вот, говорит, родню нашел. Рыбу поймает, так им несет.

— Болтаешь ты, Дарья!

— А разве ж неправда? А то вы не видели?

— Когда то было! Теперь замужняя.

— Ой, нынешним что замужняя, что незамужняя.

— Что ты хочешь сказать?

— А ничего, дорогая подруга, ничего.

И пошла бабка своей дорогой, заронив подозрение. Разговорам только возникнуть, а уж тянуться они будут бесконечно, потому что каждая женщина найдет, что прибавить. Что она, хуже других? Что она, не имеет своего соображения?..

— Да сговорились они встретиться. Вот что я вам скажу.

Стоит в очереди этакая прозорливая ведьма и вздыхает:

— Куда муж-то смотрит!

Естественно, и до мужа дошло.

— Проворонишь то бабу-то свою, — сказала та же Дарья.

Она с мостков полоскала белье, а Валерий и Афанасий как раз причалили.

— Это кто проворонит? — спросил Афанасий. — Если мою уведут, так я поеду в Салехард и свечку в церкви поставлю.

— О тебе в Москве в лапоть звонят.

— Бабушка, — сказал Валерий. — У вас нет других забот?

— Мне что? Мне за народ стыдно.

— За какой еще народ? — строго спросил Афанасий.

— А за весь. Прежде такого не было.

И пошла, да такая гордая, будто, кроме нее, никто и не знает правды. Афанасий посмотрел вслед и плюнул.

— Завтра, видать, не поедем, — бросил он. — Мотор надо перебрать. — Что-то ревет больно.

— Так у свата есть, — подсказал Валерий.

— Чужое и есть чужое. Сломается — потом отвечай.

Хитрил Афанасий. Мотор был в полном порядке. Но и у него закралось сомнение — действительно, мужик днями-ночами пропадает на реке, а ухажер вьется вокруг его жены.

Валерий забросил на плечо мешок с рыбой — его доля — и, ничего не сказав, стал подниматься на крутой берег.

Навстречу шли Елена и Петр.

— А мы тебя встречать, — сказала Елена.

Валерий поздоровался с Петром и продолжал путь.

— Я скоро приду, — сказала Елена.

Что-то ей не нравилось в поведении Валерия, и она решила не откладывая поговорить с Петром.

— Вот что, Петр…

Он улыбнулся и легонько коснулся ее плеча.

— Знаю, что скажешь. Не беспокойся. Если хочешь, я завтра уеду.

— Значит, это правда?

— Милая кузина, ты всегда отличалась тем, что была великой придумщицей. Не мути свою душу.

— Значит?..

Он смотрел вдаль, на противоположный берег, где до горизонта тянулась тайга.

— Какое безлюдье, — сказал он. — Какое безлюдье, — повторил и улыбнулся. — Смешная моя кузина. Великое открытие она сделала. Да, конечно, я люблю тебя. Разве ты не знала об этом раньше? И разве раньше тебя это тревожило? О чем мы говорим? Беги к мужу, Еленушка, покорми и утешь.

— Прости меня, Петр.

— За что?

— За все.

— Мне жаль, если я чем-нибудь огорчил тебя.

— Да нет, нет. Ты тут совершенно не виноват. Это я…

— Девочка моя…

— Какая девочка? Старая карга.

— Однажды я нашел в лесу девочку…

Елена встревожено вскинула на него глаза.

— Я проснулся ночью, потому что примерещилось: в лесу спит девочка. И пошел. Мне будто кто-то подсказывал, куда идти. И я увидел спящую девочку. Взял ее на руки и понес. Принес, уложил на крыльце ее избы и пошел спать. Вот и все, что было. Вот и все, что у меня есть. И не тревожь себя.

Он поклонился и пошел вниз по склону. Уходил ровной походкой, засунув одну руку в карман куртки, а другой плавно размахивая? И Елена поняла, что Петр любил ее и любит.

Глава шестая

Когда она пришла домой, Валерий спал.