Не оглядывайся - Дженнифер Арментроут (2015)

Доктор спрашивал меня, как я чувствовала себя перед обнаружением записки: помнила ли я, чем перед этим занималась. И я вспомнила, что всякий раз, когда обнаруживала записку, я испытывала головокружение или короткий проблеск памяти. Именно тогда я якобы писала эти записки самой себе. Он сказал, что в эти моменты я могла вспомнить все, но эти воспоминания все еще заблокированы в моем сознании.

Я вздохнула.

— Все это выглядит так, будто в моем теле живет какой-то чужак. Доктор сказал, что с помощью этих лекарств мы попытаемся исправить положение. Но только попытаемся…

Папа обхватил руками руль.

— А что с воспоминаниями?

Я пожала плечами.

— Они могут постепенно возвращаться, а могут пропасть совсем, но таблетки, возможно, повлияют на этот процесс.

Папа кивнул, засовывая рецепты в нагрудный карман пиджака.

— Я подброшу тебя домой, а потом поеду за лекарствами.

— Спасибо, — сказала я, пристегиваясь ремнем безопасности. — Папа…

— Милая моя, тебе нечего стыдиться. Ты поняла? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя, будто с тобой что-то не так.

— Но ведь со мной и правда что-то не так, — грустно заметила я. — Вспомни: галлюцинации, приступы паники и еще черт знает что.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Он завел мотор и стал осторожно выезжать с парковки. — Я просто хочу, чтобы тебе было лучше.

— Я тоже этого хочу.

Папа посмотрел на меня, и у меня защемило сердце от печали в его глазах. Остановившись перед выездом с парковки, он протянул руку и погладил меня по щеке.

— Мне просто жаль…

— Жаль чего, папа?

Слабая улыбка скользнула по его губам, он убрал руку с моей щеки и вырулил на дорогу.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

Удобно откинувшись на сиденье, я закрыла глаза, слушая стук дождевых капель по крыше.

— Я знаю.

ГЛАВА 21

Без десяти восемь я положила флакончики с выписанными мне лекарствами в свой аптечный шкафчик и потянулась за толстовкой. Мне следовало принять баспар за ужином, но я не знала, как он на меня подействует, и не хотела говорить с Карсоном, будучи под кайфом. Перед тем как сделать следующий шаг — каким бы он ни был — в наших отношениях, я должна рассказать ему правду.

Я выскользнула из дома через подвальный этаж, сказав Скотту, что иду на встречу с Карсоном. Он прикроет меня на случай, если родители вдруг хватятся. Засунув руки в карманы толстовки, я ступала по тонкой полосе лунного света, которая шла прямо к краю газона. Здесь я вышла на тропинку, ведущую к дому Карсона, и задумалась над тем, как признаюсь ему, что схожу с ума.

Из домика на дереве выглянул Карсон. На нем была черная бейсболка, надетая козырьком назад.

— Поднимайся.

Стараясь не думать о плохом, я с улыбкой взбиралась по узким деревянным дощечкам. Карсон протянул руку и помог мне залезть внутрь.

— Спасибо, — поблагодарила я, оглядывая домик, построенный тогда, когда мы были еще детьми.

По полу было расстелено толстое одеяло, и я устроилась на нем. Карсон сел рядом со мной, вытянув ноги.

— Какая приятная неожиданность, — прошептала я.

Он улыбнулся, очевидно, гордясь собой.

— Я думал, как бы сделать это помещение поудобнее.

Я сидела, сцепив руки, в горле у меня пересохло. Ну как начать разговор? Ведь руководства по поведению в подобных случаях не существовало.

— Я хотел кое о чем спросить тебя, — сказал Карсон, прислоняясь ко мне плечом.

— Пожалуйста.

— У меня было тайное желание заманить тебя сюда, подальше от твоего брата.

Меня словно ударили в сердце.

— Ты серьезно?

Карсон утвердительно кивнул.

— Ты в курсе того, что случится через три недели?

— Хм… в конце апреля?

— Да, весенний бал.

Я насторожилась, а он, глядя мне прямо в лицо, рассмеялся.

— Тебя, похоже, это не сильно волнует.