Не оглядывайся - Дженнифер Арментроут (2015)

Карсон последовал за мной вниз. На кухне я достала серебряные приборы и креманки и начала накладывать в них мороженое. Свою порцию Карсон посыпал тертым шоколадом. Я последовала его примеру, и мы уселись за барную стойку лицом друг к другу.

— А где родители? — спросил он, перемешивая шоколадную стружку.

— Где папа, я не знаю, а мама уже в постели. — Я наклонилась вперед и добавила приглушенным тоном: — Я думаю, больше ей особо нечем заняться… Она всегда была такой?

Карсон поднял на меня глаза и поднес ложку ко рту.

— Я довольно редко видел ее. Она не одобряла мои визиты, поэтому я обычно старался приходить к вам пореже.

— Почему? — нахмурив брови, спросила я.

Карсон помешал начавшее таять мороженое.

— Думаю, это все из-за моего отца. — Помолчав и пожав плечами, он продолжал: — Она, наверное, думает, что я украду что-нибудь ценное.

Я так сильно сжала ложку, что не удивилась бы, если бы согнула ее.

— Ну что за чушь! Твой отец ничем не отличается от моего. Они просто делают разную работу. Я не думаю, что это так важно.

Он снова посмотрел на меня тем же самым взглядом, отчего я почувствовала себя пазлом, к которому он не знал, как подступиться.

— А ты знаешь, я всегда находил это забавным.

— Что именно?

— То, что однажды сказал мне Скотт: ваш отец был практически таким же, как мой, пока не встретил вашу мать. У него не водилось денег, он был из простой семьи, ну и все прочее, поэтому я никогда не мог понять, как они нашли общий язык.

А это был пазл, к которому я не могла подступиться.

— Я и сама не знаю, ведь моя мать родом…

— …из потомственной денежной аристократии. И их потянуло друг к другу? Может быть, он попросту очаровал ее?

На моем лице появилась улыбка, когда я представила себе, как отец завоевывает сердце матери, пуская в ход весь романтический арсенал, но потом подумала о том, в кого они превратились сейчас. Отношения между мной и моей щеткой для волос были более романтическими, чем отношения между родителями.

Карсон зачерпнул полную ложку мороженого, да еще с верхом.

— Вкуснятина.

Наблюдая за его раскопками в креманке, я дождалась, пока большая часть моего мороженого растаяла, и принялась размешивать его, превращая в подобие пудинга. Карсон, увидев это, рассмеялся.

— А мне нравится такое, — с улыбкой возразила я.

— Да, ты делала так в детстве и этим буквально сводила свою маму с ума.

Шоколад стекал с моей ложки, его крупные капли шлепались в креманку, а я смотрела на Карсона изучающим взглядом.

— А мы действительно были лучшими друзьями?

Он утвердительно кивнул.

— Да, были… И долгое время мы были неразлучны.

Уже, наверное, в тысячный раз после того, как я узнала, что имя «Карсон» было ответом на мой проверочный вопрос, я пыталась представить нас за общими занятиями и делами — играми, уроками, шалостями. Как это ни печально, ничего конкретного мне вспомнить не удалось, несмотря на все мои старания. Если уж говорить по-честному, то, возможно, именно отсутствие тех воспоминаний я переживала больше всего.

— У тебя такое лицо, — заметил Карсон, взъерошивая свою шевелюру, — как будто ты чем-то недовольна. Может, компания неподходящая, а?

— Да ну что ты! Совсем наоборот, — заверила его я. — Просто мне не дает покоя то, что я не могу ничего вспомнить. Я думаю… мне наверняка понравились бы эти воспоминания.

Наши взгляды на мгновение встретились.

— Но я ведь все помню! Если хочешь, могу поделиться с тобой самыми яркими воспоминаниями.

Я не могла сдержать радостную улыбку.

— Я бы очень хотела этого.