Большие девочки не плачут - Франческа Клементис (2004)

Энди снова повесил трубку. Черт побери! Он годами набирался храбрости, чтобы позвонить Рику, а у того занято. Он не ходил на работу недели две, ссылаясь на мерзкий вирус, от которого не избавиться. На самом деле он искал другую работу. После Афин ему не оставалось ничего иного, поскольку он чувствовал себя преданным.

Он не мог работать в ТНСВ, где Марина была его директором. Он не считал для себя возможным работать с Мариной ни при каких обстоятельствах. Их размолвка сильно ранила его. Что еще хуже, у него было ужасное подозрение, что он мог бы увезти ее с собой: однако он не задерживался на этой мысли.

Энди удалось выжить. А через несколько дней ему стукнет сорок. Прежде чем принять великое решение, он хотел поговорить с Риком. Но может, ему и повезло, что телефон Рика занят. Тот мог попытаться отговорить его от ухода. А это бессмысленно.

Он все обдумал и принял решение.

ГЛАВА 21

— Мне кажется, сейчас меня инфаркт хватит, — тяжело дыша, проговорила Марина.

Она сидела на велотренажере точно мешок с рисом.

— Не хватит. Как мне кажется, — пробормотала Тереза, дрожа от напряжения.

Обе слезли с велотренажеров и повалились на пол. Прежде чем приступить к упражнениям для пресса, они неподвижно лежали какое-то время.

— Ты уверена, что нам это нужно? — спросила Марина.

Уловив в этом намек на их слабость, Тереза тотчас принялась поднимать и опускать верхнюю часть туловища.

— Конечно, нужно. Я за последнюю неделю сбросила два фунта. А ты?

— Я не уверена. Очень боюсь взвешиваться. Прибавить я никак не могла, ведь я съедаю не больше девятисот калорий в день. Но одежда не становится свободнее. И она четырнадцатого размера! У меня такое ужасное чувство, будто таблетки что-то сделали с моим обменом веществ. Я не раз читала о женщинах, которые слишком быстро худеют, и их организм начинает функционировать по схеме голодания, так что депонируется каждая съедаемая ими крошка на тот случай, если будет голод.

— Чепуха! Это научный факт. Если тратить больше калорий, чем съедаешь, то худеешь.

— Да, но весь проект с оксиметабулином основан на предпосылке, что можно впустую проворачивать обмен веществ, обмануть свое тело, чтобы оно вело себя так, будто ты худая. Поэтому мое тело, наверное, оказалось слишком умным для этого. «Меня не проведешь, — возможно, говорил мой обмен веществ. — Эта дама толстушка, и такой ей и быть!» Он может даже замедлиться, чтобы подразнить меня за мои попытки что-то сделать с ним. Как знать, что у этого чертова обмена веществ на уме!

Сосчитав до ста, Тереза остановилась.

— Зря ты нервничаешь. Я думала, мы это уже обсудили. Все в голове. Нам недостает таблеток? Все наши прежние привычки вернулись к нам? Все, что нам нужно, это сделать вид, будто мы продолжаем принимать их, надо обмануть силу воли, пусть она думает, что мы себя контролируем. И тогда мы действительно будем себя контролировать.

Марина вздохнула.

— А вот я себя не контролирую. По-моему, я превращаюсь в алкоголика.

Тереза фыркнула.

— Не смеши меня! Ну, напилась несколько раз. Я напиваюсь почти каждый вечер и не чувствую себя алкоголиком.

— Да, но у тебя на то есть причины. Мы с Энди были вместе совсем недолго. Это не греческая трагедия. И с твоей ситуацией не сравнить.

Тереза задержала дыхание и, сосредоточившись, попыталась стереть из памяти картины своего замужества. У нее ничего не вышло, поэтому она сделала еще несколько упражнений. Боль, прокатившаяся по мышцам живота, оказалась кстати и помогла отвлечься от горестных мыслей.

— У меня сейчас все в порядке. Мы теперь с Родом ухитряемся разговаривать деликатно. И не очень долго. Но если нам удается произнести три предложения без ругани или слез, то мы чувствует себя вполне зрелыми людьми.

— Тебе не хватает его?

Темп упражнений Терезы приблизился к опасной черте.