Он потрепал ее волосы, словно она была щенком лабрадора, и исчез. Даже не поцеловал меня, подумала Сюзи. И сказал, позвонит, но не сказал когда. Она знала, что это значит. Женщины тридцати одного года хорошо это знают.

Больше он никогда не позвонит.

Звонила не женщина. У Дэвида на уме были другие дела. Он проклинал себя за то, что набросился на Сюзи. Хотя про ее лишний вес он и сказал, что думал, все-таки глупо отдалять ее от себя, пока она остается его самой надежной кормилицей. Впрочем, он найдет кого-нибудь другого. Ему всегда это удавалось. Так устроена его жизнь.

И вместе с тем его жизнь потихоньку выходила из-под контроля. А он к этому не привык. С каждым прошедшим месяцем его долги возрастали, а жалованье оставалось прежним. Проценты по просроченным займам и кредитным карточкам все росли, а в последние два месяца всех сумм, какие он заработал, не хватало на то, чтобы удовлетворить претензии всех его кредиторов.

Он начинал психовать. Весь свой гардероб он отнес обратно в магазин, чтобы перепродать. Полученных денег едва хватило, чтобы оплатить счета за газ и электричество, но не больше того. Он теперь и спал плохо. И не важно, что у него не было денег на еду, ибо у него пропал аппетит.

Он ждал, когда банк примет решение о продлении его займа под гарантию премии за окончание эксперимента, которую ему обещали в «Перрико». Управляющий банка (мужчина, черт бы его побрал) и Джефф Перриам, заместитель директора «Перрико», бессчетное число раз разговаривали по телефону. Дэвид не знал, что было сказано, но что бы это ни было, в банке те разговоры посеяли сомнения.

В ресторан позвонили от имени управляющего банком. Не мог бы Дэвид зайти на недолгий разговор? Удобно это ему? Еще как удобно.

Дэвида тошнило. Отчасти потому, что он сутки ничего не ел, а выпил залпом стакан вина. Но главным образом потому, что этот жуткий человек в строгом костюме разрывал чековую книжку Дэвида на оскорбительно мелкие кусочки.

— Мне правда жаль это делать, но мы думаем, что нужно установить контроль над вашими расходами единственным доступным нам образом.

Дэвид в эту самую минуту и дыхание свое с трудом контролировал, не то что расходы.

— Я не понимаю. То есть я знаю, что расходы немного превышены, но разве моя компания ничего не говорила вам насчет премии, которая ожидается в этом году?

Управляющий задумчиво посмотрел на Дэвида. Критически.

— Я обстоятельно переговорил с мистером Перриамом, и его слова несколько отличаются от ваших.

Дэвид был озадачен. Это был один из тех редких случаев, когда он (насколько ему было известно) вел себя честно, ничего не скрывая.

— Каким образом? — спросил он.

— Вы уверяли меня, что премия вам гарантирована, если эксперимент с препаратом будет попросту проведен и завершен.

— Верно.

— Несколько иное утверждает мистер Перриам. Согласно его разъяснениям, выдача премии зависит от того, будет ли эксперимент завершен успешно. Но нас не устраивает эта оговорка.

— Да, но это же просто формальность. То есть они всегда так говорят. Однако само собой разумеется, что раз уж эксперимент начался, то он будет завершен успешно. Даже если кто-то умрет, эксперимент обычно все равно продолжается.

Управляющий улыбнулся.

— Вот и словечко «обычно» нам не нравится. Нам нравятся такие слова, как «гарантируется», «определенно». Вы просите у нас взаймы много денег, я бы сказал, еще больше денег, без железной гарантии, что сможете возвратить их в обозримом будущем. И если честно, мистер Сэндхерст, ваш послужной список не является достойной гарантией вашей долгосрочной финансовой стабильности. Мы, разумеется, еще раз рассмотрим вашу просьбу, если ваше положение изменится или мистер Перриам сможет убедить нас, что премия действительно гарантируется.