Злато-серебро - С. Алесько (2013)

— Жена просто терпеть не может Мерту, — с улыбкой пояснил Илекс. — Никогда не заходит сюда из-за портрета. Я сам слежу, чтобы тут пыль не скапливалась. Посетителей здесь принимаю. И, поскольку мне не удастся утаить от супруги, что ты здесь с подачи Огневушки, — кивнул на картину, — предложить тебе остановиться у нас я не могу.

— Не страшно. Предпочитаю жилье, где сам себе хозяин.

— Хорошо. Город ты знаешь, куда нужно доберешься. Я был бы признателен, если б ты сообщил о результатах своих изысканий. Вдруг они все же будут иметь касательство к делам ордена?

— Если будут, непременно сообщу, — проворчал Серп. — А, вот что! У чародея, который доставил меня в Залесный, был знак ордена, серебряный перстень. Он показал его мне, прежде чем втащить в переход. Предъявил и Саликсу на выходе. Спорить с Нетопырями, как известно, себе дороже. Я надеялся, по прошествии какого-то времени ко мне наведаются и все объяснят. Зря дожидался.

— Знак ордена — подозрительный штрих, — Илекс задумчиво покачал головой. — Нельзя, правда, исключать, что кто-то воспользовался членством в ордене для сведения личных счетов. Нетопыри сейчас далеко не те, что во времена Лотуса.

— Буду вдвойне осторожен при встречах со старыми знакомыми, — криво усмехнулся Серп. — Спасибо за помощь, Илекс, — поднялся на ноги.

— Не за что, Серпилус, — хозяин встал вслед за гостем. — Мне самому было интересно. Как-никак, чуть не взял тебя в ученики. Вот сейчас смотрю и думаю, что, возможно, смог бы научить тебя большему. У нас одинаковый источник. Ты просто не понимаешь, чего лишаешься, запирая от всех свое сердце.

— Кверкус рассказывал мне о чарах сердца. Неужели они в самом деле существуют? — в словах прозвучала насмешка.

— Существуют, не сомневайся. А ты крепкий орешек. Что ж, Госпоже виднее. В конечном счете, это правильно, что мудрость открывается лишь достойным.

* * *

Покинув дом Нетопыря, Серп прошел до конца переулка, устроился на покрытом жухлой травой невысоком берегу реки и просидел там до утра. Осенью в Регисе светало поздно, и ремесленный квартал начал просыпаться затемно. Послышались звуки голосов, хлопанье дверей, потянуло дымком и запахами пищи. В животе у чародея заурчало. Весь прихваченный из дому запас еды он уничтожил еще в дубраве под Залесным, коротая время до наступления ночи. Эх, не подумал: надо было заставить Саликса переправить припасов из его кладовой. У такого брюхана она точно забита под завязку разными вкусностями.

Чародей встал, потянулся, разминая затекшие конечности. Запас силы почти полон, поэтому осенний холод и сырость не ощущаются. А вот есть хочется страшно!

С трудом прогнал воспоминание о яичнице с грибами и гренками, которую отменно готовит птаха. На очередное появление в мыслях Иволги внимания решил не обращать. Пускай Госпожа шутки шутит. В конце концов ей надоест, если не вздрагивать каждый раз, а оставаться равнодушным.

И Серп, сберегая силу, пешком направился на другой конец Региса, в квартал, где проживали богатые ремесленники вроде ювелиров, зажиточные торговцы и чародеи. Путь он держал в небольшой и весьма скромный по столичным меркам трактир под названием «Хмель и шест». Заведение это предпочитали молодые чародеи с не столь уж великим достатком. Оно славилось сытной кухней без изысков, отменным пивом и, самое главное, там можно было остановиться за очень умеренную плату.

Хозяин, по счастью, не помнил Серпа. Тот в бытность свою столичным чародеем захаживал в «Хмель и шест» нечасто, предпочитая более известные и дорогие места, а пиву — вино. Так что сердечных приветствий и расспросов удалось избежать, да и косых взглядов тоже, поскольку шея теперь была надежно укутана плащом. Что поделаешь — осень.