Пляжный клуб - Элин Хильдебранд (2015)

Волна накатывала за волной, словно баюкая, глаза стали слипаться. Мак стоял и грезил наяву. В его сне каждая волна обретала собственное имя. Вот – Дэвид Прингл, «твой романчик с островом». Вот – злобно оскалившийся Ванс. А вот – Марибель, взмокшая от пота, молит его о чем-то. «Что ей все время нужно?» Лейси в плюшевых тапках. Андреа и Джеймс с одинаковыми глазами. Тереза с седой прядью. Красавчик Джем, постыдно радостный Мистер Ноябрь, торопливо выскакивает из отеля. Вот Сесили плачет в трубку: «Я люблю тебя, Габриель». Волны баюкали Мака, и он проваливался в далекий май, когда в жизни его царили покой и порядок, и не было никакой Андреа и никакого Хавроши, и не звонил Дэвид Прингл, и все шло своим чередом. Что согревало его все эти годы? Что дарило ему радость жизни? Этот самый отель: стойка регистратора, тренькающий телефон и пляж; гости и персонал; Билл с Терезой, Сесили и Лейси – «Пляжный клуб» со своими обитателями. Конечно, отель – больше чем просто здание. Для Мака он стал целой жизнью, и даже в центре бушующего урагана он мог бы признаться: он там, где ему хочется быть.

Мак очнулся. Ветер стонал, точно роженица, хотя вода больше не прибывала. Билл стоял чуть поодаль, что-то бормоча. Читал стихи или молился.

– Нельзя продавать отель, – сказал Мак. – Вы вложили в него всю свою душу.

– Начну новую жизнь, – ответил Билл. – Возьму Терезу и подамся куда-нибудь на Гавайи или Сайпан, на край света.

– Билл, вы не можете продать отель. Я вам не позволю.

– Ты не в силах мне помешать, – проговорил Билл.

– А вдруг?

– Как?

– Я могу остаться.

Билл медленно кивнул.

– Ну что, в точку? – спросил Мак. – Тогда вы передумаете?

– А ты останешься?

– А это вас остановит?

Билл повернулся к нему и в глаза спросил:

– Это ты писал мне письма? Ты – С. Б. Т.?

– Нет, – ответил Мак.

Билл покачал головой.

– Нет, – проговорил он. – Я так и думал.

– Я остаюсь, – сказал Мак.

– Ладно, – проронил Билл. Посветил фонариком на парковку, и Мак проследил его луч взглядом – «Тойота-4-раннер» увязла в песке по самый кузов, а велосипеды на велостоянке засыпало до руля. Меж тем ветер не унимался.

И тут Мак услышал звук, тот самый глас: «Дом-м. Дом-м». Гул, протяжный и отчетливый, хорошо различимый на фоне бушующего ветра. «Дом-м». Мак подхватил Билла за локоть.

– Вы слышите?

– Что? – не понял Билл.

– Голос. Он говорит «дом». Слышите? Скажите, что слышите. Вот, опять. Дом. Признайтесь, вы слышите.

Билл забрался на песчаный холм и пошел к зданию, чтобы укрыться от ненастья.

– Не понимаю, о чем ты, – бросил он напоследок.

Мак проснулся от запаха кофе, сквозь веки пробивался солнечный свет. Открывать глаза было страшно. Сначала послышалось перешептывание, потом хихиканье и смех.

Мак был на грани пробуждения и уже понимал, что все тело ломит – спину, руки и ноги. Открыл глаза. Над ним склонились Ванс и Лав. Коридорный держал в руках две картонные коробки фасованных пончиков, а Лав – картонный поднос с порционным кофе.

Мак чуть приподнял голову и спросил:

– Уже все?

– Все, – ответил Ванс. – Но зрелище то еще. Вставай, сам увидишь.

Мак кое-как умудрился сесть, Ванс протянул ему руку. Сквозь ставни в комнату пробивались лучи света.

– Глазам своим не верю, – пробормотал Мак. – Это что, солнце?

– Ты пока обожди маленько, не выходи, – предостерег Ванс. – Для справки: я смог припарковаться где-то за четверть мили отсюда по Норт-Бич-роуд.

– Мы шли по песку, – добавила Лав. – Помог горнолыжный опыт: ни капли не расплескала.

Ванс обнял Лав за шею и поцеловал ее.

– Умница.

Мак подумал про Марибель и ощутил новую боль, не связанную с телесной.

– Кто-нибудь видел Джема? – спросил он с надеждой. – Или мой джип.

Они покачали головами. Лав опустила глаза.