Пляжный клуб - Элин Хильдебранд (2015)

– Вам помочь, миссис Хиггинс? – Нередко дамам в возрасте требовалось опереться на чью-то руку, чтобы пройти по песку.

– Да, надеюсь, вы мне поможете. – Миссис Хиггинс принадлежала к числу старожилов, которые, как и майор Кроули, были членами клуба уже тысячу лет. – Я очень на это надеюсь. Встаньте рядом, милочка, посмотрите на пляж. Ничто вам не режет взгляд?

На ветру трепыхались края зонтов. Мистер Конрой в своих патриотических плавках неспешно пробирался к воде.

– Нет, миссис Хиггинс, увы. – Поди разбери, что она имеет в виду. – А что не так?

– Вот там, на пляже, двое черных, моя дорогая, – проговорила миссис Хиггинс. – Вот что не так.

У Сесили подвело живот. Выходит, тут люди неправильного цвета. Мистер Хейз выходил из океана. Миссис Хейз протянула ему подарочное пляжное полотенце, и он спрятал в него лицо, обтер руки.

– Да, миссис Хиггинс. Их фамилия – Хейз, – ответила Сесили. – Они члены клуба с девяносто пятого года.

Супруги были тихими спокойными людьми, которые любили и уважали друг друга. Мистер Хейз владел предприятием по производству офисной мебели в Нью-Джерси, а его жена работала в приемной комиссии Принстонского университета. У них были трое взрослых сыновей.

– Я видела молодого чернокожего, который здесь работает. Как там его?… Ванс? Это нормально, когда он раскладывает для меня пляжный зонт. Но, знаете ли, работать и отдыхать – две разные вещи, – продолжила миссис Хиггинс. – Не забудьте, милочка, я знавала еще вашего деда. И когда он был здесь главным, неграм членства не давали.

В голову Сесили залетела шальная мысль. А что если сейчас устроить миссис Хиггинс встряску столетия: «К вашему сведению, миссис Хиггинс, у меня черный парень. Я с ним сплю, и такого неистового блаженства вы, уверяю вас, в жизни своей не испытывали».

– Мы стараемся делать все для вашего удовольствия, миссис Хиггинс, – произнесла Сесили. Сейчас в ней звучал голос отца. Как раз это он и сказал бы старушке, если бы дочь отправила ее разбираться с начальством. По всей видимости, так и следовало поступить: свалить этот нелегкий вопрос на отца. Но раз уж она решила начать новую жизнь и поступать как взрослая, нужно набраться храбрости и действовать. – Впрочем, если вам неловко находиться на одном пляже с представителями других рас, вам, видимо, придется подыскать какое-то другое место для отдыха.

Послышался сдавленный всхлип – словно Сесили отдавила ей палец тяжелым ботинком. Сесили даже не оглянулась. Она гордо прошествовала по песку, представляя себя майором Кроули в победном марше на территории Германии, когда он искал уцелевших нацистов. С гордо поднятой головой и верой в правое дело – «Мы придушили фашистскую гадину!» – она вернулась к Марибель и опустилась подле ее полотенца.

– Что было надо старушке? – полюбопытствовала та.

– Да так, мелочи, – бросила Сесили. Она сидела, устремив на воду взгляд, а лицо ее пылало. – Расскажу сегодня родителям. Давай лучше про любовь.

Любовь – такая сложная штука. Наверное, поэтому нормальная любовь приходит не раньше, чем ты станешь подростком. Любовь Сесили к Марибель была голубая как небо и синяя как вода, а ее любовь к Габриелю походила на галоп бешеных лошадей. Любовь же к родителям напоминала томящую зубную боль, которую нельзя не заметить и нельзя забыть.

– Ты поступила совершенно правильно, милая, – сказала Тереза, дожевывая сандвич с помидорами. – Надеюсь, мы больше никогда не увидим эту женщину.

– Пять тысяч долларов коту под хвост, – заметил Билл, откашлялся и добавил: – Впрочем, когда ты доживешь до моих лет, дочка, то поймешь, что человеческое достоинство не измеряется деньгами.

– Эта старуха – грязная расистка, – буркнула Сесили. – И сколько вокруг тех, кто просто молчит!

– Надеюсь, таких больше нет, – заметила Тереза. – И разумеется, если еще кто-нибудь будет выражаться подобным образом, мы их тут же отправим восвояси.