Холодные объятия - Дженнифер Арментроут (2015)

Я понятия не имела, как он мог это доказать, но рисковать не хотелось. Бэмби забеспокоилась, чувствуя мое волнение.

– Это неправда.

Он посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью в глазах. Меня так и подмывало крикнуть: «Как насчет правил?» Люди не должны догадываться о том, что демоны реальны. Так постановили Альфы – людям нужно верить в Бога, но лучше им не знать о том, что Ад действительно существует. По мне, так это отдавало безумием, но парень-то должен подчиняться правилам, а он, похоже, на них плевал.

– Все, что ты говоришь – ложь.

Зейн отпустил мою руку и встал передо мной.

– Не заставляй меня делать то, о чем я потом буду жалеть.

– Тебе уже о многом пора пожалеть, – сказал парень, но на всякий случай отодвинулся от Зейна.

Мое сердце снова бешено забилось. Он хотел разоблачить меня перед моими друзьями. Я не особо переживала о более серьезных последствиях его действий. Меня больше пугало то, что могло произойти сейчас. Стейси и Сэм – мои друзья, которые видели во мне обычную девчонку и принимали меня такой. Я не могла позволить этому дурню разрушить нашу дружбу.

Я схватила Стейси за руку и послала Зейну испуганный взгляд.

– Все, пошли. Мы можем…

– Она не хочет, чтобы вы знали правду, – сказал парень и свободной рукой полез в задний карман. Зейн напрягся, но парень извлек лишь скатанный в трубочку листок бумаги. Он тряхнул листком, расправляя его, и перед нами оказалась фотография пожилой женщины в оранжевой рубашке. Ее светлые волосы свисали сальными прядями. Струпья покрывали ее вялые губы, и глубокие морщины бороздили лицо.

Сэм нахмурился.

– Это что, фото беглой преступницы?

– Ее звали Ванесса Оуэнс, – сказал парень, и тонкий листок запорхал в его дрожащей руке. – Ей было двадцать, когда она работала в государственном приюте в конце девяностых и ходила в школу в Джорджтауне. Впереди у нее было светлое будущее – любящий бойфренд, сплоченная семья, друзья.

Стейси наклонила голову набок, сдвинув брови.

– Дай-ка угадаю? Она пристрастилась к наркотикам? Судя по тому, как она выглядит, очень похоже. Наркотики – отстой. Не уверена, что все это имеет к нам какое-то отношение.

Я уставилась на фотографию. Ни имя, ни лицо женщины ни о чем мне не говорили, но в груди нарастало необъяснимое беспокойство.

– Все, довольно, – сказал Зейн, подхватывая меня под руку. – Пошли отсюда.

– Он тоже не хочет, чтобы вы это знали, потому что Стражи защищают ее, защищают то, кем она на самом деле является и что сделала с этой невинной женщиной.

– Я никогда ее не видела, – сказала я, чувствуя себя в ловушке. На нас уже начинали коситься те немногие зрители, что стояли в коридоре, но я не думала, что они могли слышать наш разговор. – Я не знаю, кто она.

– Ты, может, и не помнишь ее, но я уверен, что она тебя помнит. Ведь ты разрушила ее жизнь, – сказал он, в отвращении кривя губы. – Она присматривала за тобой, пока ты находилась в приюте, а ты, верная своей природе, забрала часть ее души, отправив бедную девушку по скользкой дорожке, которая привела к наркотикам, грабежам и, в конечном итоге, к смерти.

Кровь мгновенно отлила от моего лица, и мне показалось, что я падаю в обморок. Лицо женщины на фото преобразилось, помолодело, и на меня уже смотрела яркая блондинка с безупречной кожей и теплой улыбкой.

Боже мой…

Так это и есть та женщина, у которой я много лет назад забрала душу? Женщина, на которую я напала, что и привело меня в клан Стражей? Я знала, что после этого она попала в больницу, но чтобы с ней случилось?..

– Ни фига себе, – пробормотал Сэм, потирая лоб.

– В течение десяти лет она почти не вылезала из тюрем, пока недавно, после очередной отсидки, не решила ограбить ночной магазин. Она застрелила одного из продавцов, а ее саму убили копы, которые приехали на вызов, – продолжил мужчина, опуская фото. – Вот что ты наделала. Сколько еще жизней ты с тех пор загубила?