Дерзкая - Крис Кеннеди

– И тем не менее он это сделал, – ворвался в их разговор низкий голос Джейми. – Останься он рядом с вами, его схватили бы. Вас обоих. Двое держали вас, остальные четверо занялись мною и Раем. Он поступил правильно, что зашел сзади: это вынудило их разделиться.

Она холодно окинула его взглядом: наполовину вложив меч в ножны, Джейми наблюдал за ней.

– Я думаю, со временем Роджер станет искусным воином, – заключил он после паузы.

– Думаете… – Ее тихий, едва ли не зловещий, голос должен был прозвучать как предостережение, но он оставил его без внимания.

– Да. У Роджера был выбор, и он его сделал. – Он твердо смотрел ей в глаза. – Мы получили те несколько минут, что и были нам нужны.

Она смотрела на Джейми, но видела вовсе не его, а прошлое – всех тех, кто охотился за ними, все, что чуть не случилось, и, конечно, то, что было: чудовищную жестокость, кровь, крики, побег. А потом явились охотники на огромных черных конях, выгнали, как каких-то бродяг, ни в чем не повинных монахов, которые пытались помочь, а Ева и Гог были вынуждены снова скрываться в лесах.

Что знает Джейми об этом – о тех годах, что были подчинены одной цели: уберечь Гога, спрятать от таких, как он. В ней все кипело от негодования.

Если бы Гог умер, то Ева не знала, что сделала бы: наверное, убила бы себя, – а если бы вдруг его захватили… Об этом даже страшно подумать… Король Иоанн обрушил бы на Гога все ужасы, как на его отца… Ева совершенно точно знала, что сделала бы в таком случае: уничтожила бы весь мир, включая самого монарха, который и начал это безумие.

А если бы схватили ее… Все, что было уготовано Гогу, для нее было бы вдвое, втрое… в несчетное количество раз страшнее.

Лучше не думать об этом.

– Все, что было нужно, говорите? – тихо, едва сдерживаясь, процедила Ева. – Несколько мгновений, и все снова хорошо? Да что вы знаете об этом?

Джейми с удивлением смотрел на нее, сейчас наводившую на мысли о готовом извергнуться вулкане: руки сжаты в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, а разрисованные ногти вонзились в ладони; подбородок ходит ходуном; в глазах полыхают молнии… Она готова была испепелить его взглядом.

Какова бы ни была его вина перед ней – а он мог бы поспорить, что не так уж и велика, – сейчас ее гнев оказался в десятки раз сильнее, чем когда-либо прежде, и не от того, что сделано, а от того, что сказано.

Так что же он такое сказал?

Что-то важное ускользнуло от внимания – и это его беспокоило. Джейми перевел взгляд с ее напряженного тела со сжатыми кулаками на Гога: весело, по-мальчишески тот покачивался с пятки на носок. Анализируя недавние события и заканчивая ликвидировать признаки сражения, он с сожалением вынужден констатировать, что эти шестеро не были разбойниками с большой дороги или мелкими грабителями: они их преследовали.

И не их всех, а именно Еву и Роджера, что ничего хорошего не сулило: значит, Малдену известно, что Роджер вернулся, и это он послал за ним своих людей, а сам со священником поехал вперед. А это, в свою очередь, означало, что, как бы ни был ценен Роджер, цена священника гораздо выше. Если все дело в знании, то Питеру Лондонскому должно быть известно что-то еще более важное, чем местонахождение исчезнувшего наследника Эндшира.

Глава 27

Весь остаток дня они скакали с такой скоростью, какую только могли выдержать лошади, скрываясь под покровом деревьев, когда слышали стук подков или раздававшиеся поблизости голоса. По расчетам Джейми, Малден ушел вперед не намного – вряд ли они могли ехать быстрее.

Кроме того, им приходилось останавливаться в надежде, что охотники их догонят, или, возможно, было заранее условлено время для встречи. К тому же Малден мог опасаться погони, но это маловероятно: на этих пустынных землях не было никого, кроме диких зверей, и единственные заметные дороги шли прямо на север.