Любовь от кутюр - Ирина Масарновская (1995)

— Да, слабое ваше поколение, — оттолкнувшись на подушки, лениво проговорил Армен. — Без энергии, без деловой предприимчивости…

— Уж не хочешь ли ты сказать, что нужно всех растолкать локтями, чтобы выбиться в люди? — сердито заметила Татьяна.

— Это комплекс нищеты, — резонно заметил Армен. — За место под солнцем юпитеров нужно бороться зубами, локтями или, на худой конец, с помощью иголки и наперстка! Пока ты нищий, ты злой!

— Можно подумать, что все богатые — добрые! — буркнула Татьяна.

— Вот сама разбогатеешь — тогда поймешь, как приятно облагодетельствовать человека! — говорил Армен, медленно целуя Татьяну в расстегнутый ворот халата.

— Ты имеешь в виду меня? — неожиданно залилась краской Орлова.

— Ну что ты, ты честно отрабатываешь все, что от меня получаешь и как женщина, и как квалифицированная секретарша, — Армен потерся головой о ее розовую щеку. — Нет, я думаю сейчас о Твоем друге Ефремове. А не отправить ли мне этого мальчика к мадам Дуарине? — задумчиво произнес Армен и, улыбнувшись, посмотрел в зеленые глаза Татьяны.

— Ну, знаешь ли, если ты купил меня, это не значит, что Вадик продастся какой-то мадам! — возмутилась Татьяна. — Да к тому же, прошу вас, месье, учесть это обстоятельство. Ефремов скоро женится на Рите!

— А мы еще посмотрим, когда будет — скоро, — явно любуясь Татьяной, сказал Армен. — Мадам Дуарина — президент старейшей французской школы стилистов «Эсмод» в Париже. Я с ней знаком уже лет шесть. А теперь думаю стать ее деловым партнером.

— Ты заплатишь за учебу Ефремова? — еще не веря в реальность происходящего, полушепотом спросила его Татьяна. — Боже, да ты, действительно, благодетель, — и она стала осыпать его лицо поцелуями.

— Но я не так уж бескорыстен, моя девочка, как ты себе это представляешь, — слабеющим под Татьяниными ласками голосом проговорил Армен. — Я так же, как человек, который помог открыть Дом моды Шанель, хочу, чтобы мое имя попало в историю русской моды.

— Что до истории моды — как знать! — засмеялась Татьяна. — А вот в историю с моим кимоно мы уже влипли! — и она весело подняла кверху руку: с нижнего края левого рукава кимоно на ковер стекали капли яичного ликера. Нечаянно опрокинутая Татьяной бутылка медленно закатилась под стеклянную горку…

Часть вторая

Настойчивый телефонный звонок прямо-таки вырвал Юлию из теплой постели. Не успев набросить на себя халат, она схватила трубку.

— Алло, слушаю вас! — задыхаясь, произнесла Юлия.

— Юлечка, извини, что я так поздно…

— А который уже час? — пытаясь сориентироваться, спросила Юлия.

— Без четверти двенадцать…

— Гена, это ты?

— Да, я, Юлечка!

— А что случилось?

— Да, собственно, ничего. Просто мне нужен Юрий. Я искал его весь день, а вот только переступил порог… был занят… и решил позвонить.

— Ты знаешь, я сама была занята на показе до двадцати двух. Потом подруга подбросила на «мерсе» к дому и…

На другом конце провода ее перебили:

— Извини, а Юра где?

— Его нет. Мы утром условились об уютном домашнем ужине в двадцать два… Но его пока нет.

— Передай, если появится, что я жду его звонка в любое время суток. Поняла, Юленька?

Ей не понравилась интонация, с которой Гена сказал последние слова: «Поняла, Юленька?» Что-то было в ней нехорошее…

— Да, Гена, обязательно передам!

— Благодарю заранее, доброй ночи!

Поздние звонки Геннадия в последнее время приводили Юлию в замешательство. Какие такие дела могут связывать ее мужа с этим прощелыгой? В чем тайна их связи?

Она повернула дверцу бара, налила рюмку «Наполеона» и, щелкнув выключателем, направилась на кухню. Приготовленные утром салаты она есть не стала, а сделала себе бутерброд с семгой. Лихо опрокинув рюмку, аппетитно зажевала ее и схватилась за сигарету.

«Много света. Включу бра, так будет более празднично», — думала Юлия.