Любовь от кутюр - Ирина Масарновская (1995)

И он стал целовать Юлию в глаза, касаясь теплыми, мягкими руками ее лица. Юлия не выразила по этому поводу никаких эмоций, но не сопротивлялась. Последнее время что-то тяжелое и холодное поселилось в ее душе. И самое страшное — она привыкла к такому состоянию. Она внимательно посмотрела в глаза мужу, стараясь улыбнуться. Но улыбка получилась неестественной, вымученной.

— Юра, прости… Я никогда не думала, что так сложится наша жизнь. Я чувствую, что теряю тебя, но и бороться нет мужества. Ты охладел ко мне, ты как-то сам по себе, а я сама по себе. Что-то между нами произошло, возникла какая-то невидимая стена. Мне очень жаль, но что я могу поделать?

— Нет, Юлия, — грустно сказал Юрий. — Нет, это неправда. Я тебя люблю по-прежнему.

Но уверенности в его голосе не было. Он сам это почувствовал и горячо заговорил:

— Скоро все это кончится, вот увидишь. Я не могу тебе всего сказать. Я выпутаюсь, справлюсь. Я даю тебе слово.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Пока нет. Я сам… Только не спрашивай меня ни о чем, я тебя прошу…

Юлии стало жаль мужа. Впервые за долгое время у нее что-то шевельнулось в душе, вернув чувство к Юрию. Она молча рассматривала его, замечая множество мелких морщинок под глазами, рассеянный взгляд, мелкую дрожь в руках.

— Юрочка, брось пить, я тебя очень прошу. Ты изменился ужасно в последнее время, ты осунулся.

— Милая, хорошая, родная моя Юлия! Я попробую быть прежним Юрием Метлицким, я попробую… Ты веришь мне? Скажи, ты веришь?

— Я очень хочу тебе верить, Юра…

— Давай ляжем спать. У меня завтра трудный день, да и у тебя тоже. Проснувшись в девять утра, Юлия нашла на туалетном столике записку: «Я ушел рано, у меня дела. В два часа буду в Доме моделей. Целую тебя нежно. Юрий.»

Юлия была не на шутку встревожена. «Что же все-таки с ним происходит? Какие такие дела? И знает ли что-нибудь об этом Станислав Николаевич? Надо будет с ним поговорить».

Выпив чашку кофе и приведя себя в порядок, Юлия решила пойти на работу пораньше в надежде выкроить время для разговора со Станиславом.

Увидев Юлию в примерочной, Марианна Васильевна встревожилась:

— Юлия, девочка моя, почему так рано? У тебя все в порядке? Что-то случилось? — Марианна Васильевна сыпала вопросами, не давая Юлии возможности ответить на них. Наконец она замолчала, ожидая объяснений.

— Марианна Васильевна, все хорошо.

— Ты что-то не договариваешь, Юленька! Давай спустимся в кафе, попьем чаю.

— Давайте, с удовольствием.

Спускаясь на лифте на первый этаж, Марианна Васильевна наблюдала за Юлией. Та не смотрела ей в глаза, нервно теребила волосы.

— Юля, ты можешь мне рассказать, что случилось?

— Да, Марианна Васильевна, могу, но давайте после показа. А то боюсь, что расплачусь…

— Ладно, ладно. Успокойся, — и она ласково потрепала Юлю по плечу.

Ровно в четырнадцать зазвучала музыка, и Юлия, собрав в кулак всю свою волю, вышла на подиум, демонстрируя роскошное черное шифоновое платье. Ослепленная прожектором, она с трудом нашла среди немногочисленных зрителей улыбающегося мужа. Юрий незаметно махал ей рукой. Остановившись на краю подиума, Юлия приготовилась сделать разворот, снять с плеч расшитую серебром пелерину, и… о, ужас! С правой ноги сваливается туфля. Несколько секунд раздумий, Юлия сбрасывает туфельку с левой ноги, берет в руки пелерину и, поднявшись на носки, босиком идет по подиуму. Щелкнул фотоаппарат, сверкнув вспышкой, раздались аплодисменты. Юлия возвратилась к своим туфлям, спокойно надела их и, продолжая кружиться в такт музыке, ушла за ширму.

Вот тут она дала волю слезам. Марианна Васильевна по-матерински обнимала ее за плечи, вытирала слезы кружевным платком, успокаивала. Только Инга, закончившая свое выступление, ехидно хихикала.

— Ну, чего ты хихикаешь? Хотела бы я на тебя посмотреть, как бы ты себя вела в такой ситуации.