Девственница - Джуд Деверо (2015)

Да, несмотря на внешнее несходство с отцом, характеры у них одинаковые. Тал тоже считал, что не может ошибаться, и вечно перекладывал вину на окружающих.

– Не нужно путать похоть с любовью, – спокойно заметила она. – Я могу вожделеть хорошо сложенного кузнеца, но это еще не означает, что мне взбредет в голову стать его женой.

– Я твой король, а не кузнец.

– Ты не мой король, – парировала она. – Ты англичанин, который благодаря жестокой шутке богов стал моим мужем. Но существуют способы разорвать этот брак.

Роуан поднялся и подошел к узкой амбразуре, заменявшей окно.

– Да, – выдохнул он, – я пытался что-то предпринять, но, боюсь, это невозможно. По крайней мере сейчас, когда исход Онориума еще свеж в памяти людей.

Он помолчал, и Джура увидела, как его плечи опустились.

– Я проклинаю тот день, когда мои родители встретились. Матери следовало выйти за своего соотечественника, а не за ланконийца. Титул принца всегда был для меня тяжким бременем, но это – самое тяжелое.

Роуан говорил так тихо, что она едва разбирала слова.

– Я намереваюсь объединить племена Ланконии, – продолжал он, обернувшись к ней, – и боюсь, ириалы не последуют за мной, если я откажусь от единокровной сестры сына их прежнего короля.

– Объединить ланконийские племена? – улыбнулась Джура. – Может, заодно и передвинешь Тарновийские горы? Наверное, тебе хочется видеть их немного южнее. Или желаешь изменить русла рек?

Его глаза вспыхнули синим огнем.

– Почему я позволил телу управлять разумом?! Почему не поговорил с тобой, прежде чем созвать Онориум?

– Так это ты созвал Онориум? Я думала, это Тал приказал дать каждому племени шанс побороться за английского принца.

– О нет, это я, глупец, созвал его, в надежде получить тебя в жены. Я был уверен, что ты победишь.

Задохнувшись от ярости, Джура набросилась на него с кулаками.

– Ты искалечил мою подругу Силин только ради своей похоти? – вопила она. – Разорвал мою с Дейром помолвку из-за неутоленного вожделения?!

Роуан поймал ее почти на лету, но при этом ударился спиной о каменную стену. Он был зол на нее, безумно зол, взбешен до потери рассудка. Но стоило коснуться ее, как злоба сменилась желанием. Роуан сжал ее в объятиях, смял губами губы, и Джура ответила ему. Ее тело словно расплавилось, вросло в него. Руки сами собой обвили его шею, притягивая Роуана ближе, губы приоткрылись под натиском его рта. Ее гнев, отчаяние, одиночество превратились в исступленное желание. Она принадлежит ему. Только ему. Пусть делает с ней что пожелает.

Но он вдруг оттолкнул ее, и Джура растянулась на холодном каменном полу.

– Мы должны поговорить, – повторил Роуан, тяжело дыша, как загнанная лошадь. Луч солнца проник в узкое отверстие и осветил его затылок. – Я проклинаю тебя, Джура, – бросил он. – И дал обет, что не коснусь тебя. И не коснусь.

Джура пыталась прийти в себя.

– Мы муж и жена.

Пусть она не понимает, чего он добивается, это не имеет ничего общего с ее желанием к нему.

– Тогда тебе придется молить меня! – отрезал он.

– Ч-что?! – заикаясь, пролепетала она.

– Если хочешь лечь со мной в постель, тебе придется молить меня.

Джура недоуменно моргнула.

– Это один из твоих английских обычаев? Заставляешь молить своих беспомощных англичанок, чтобы унизить их, а самому чувствовать себя всемогущим? Ланконийским мужчинам ни к чему заставлять своих женщин пресмыкаться. Потому что они настоящие мужчины.

Его гнев разгорелся с новой силой. Роуан шагнул к Джуре, но тут же отпрянул, как от огня.

– Я дал обет Господу и не нарушу его. А теперь нам нужно кое-что обсудить.

– Нам нечего обсуждать, – бросила Джура, устремившись к двери. Он поймал ее руку, но тут же отпустил и приказал сесть.

Джура пожала плечами и подчинилась.

Роуан отвернулся от нее и стал мерить шагами комнату.