Сезон любви - Элин Хильдебранд (2015)

Они спустились по трем ступенькам, держась за руки. Портер достал ключи и распахнул дверь. Узкая пустая комната, за ней еще одна, тоже пустая. Красивая кирпичная кладка, два больших окна.

– Что это? – удивилась Маргарита.

– Твой ресторан.

В ту минуту, как не раз потом думала Маргарита, в полной мере проявился парадоксальный характер Портера Харриса. Они не провели вместе и двух недель, тем не менее Портер широким жестом предложил ей место для ресторана. Только дело в том, что его обязательства перед Маргаритой начались и закончились вместе с этим помещением. Ресторан как бы заменил брак и детей. Тогда Маргарита еще не знала, что, кроме ресторана, Портеру больше нечего предложить. Подарок показался ей чудом. Маргарита всегда мечтала о собственном ресторане, была готова его открыть и знала, что мать поможет с первым взносом. (Как ни странно, здание стоило всего тридцать тысяч долларов.) Маргарита стояла посреди комнаты и чувствовала, что жизнь начинается заново.

Маргарита вернулась в торговый зал магазина. Пора. Она удовлетворила свою прихоть, теперь надо домой. Ее вдруг кольнула совесть – неудобно уйти, ничего не купив. Надпись на магнитике язвительно советовала: «Как жить на острове? Ждать компанию». Ну уж нет. Вдруг взгляд Маргариты упал на медную подставку у двери. Зонтики! Жаль, конечно, что не классического черного цвета и не с деревянными ручками, как на картине Ренуара, а сине-голубые, с крупной синей надписью на белом фоне – «Остров Нантакет». Маргарита переложила пакеты в одну руку и вытащила зонтик.

– Беру.

Продавщица просияла. Маргарита достала чековую книжку, думая, зачем ей зонтик, если она никогда не выходит из дома в дождь и к тому же терпеть не может вещи с названием острова. Она живет здесь больше тридцати лет, но ей и в голову не приходило сообщать всем о месте своего проживания надписью на зонте. Тем не менее она выписала чек на семнадцать долларов.

– Любопытное название у вашего магазина. «Зонтики». Вы знаете, откуда оно взялось?

Продавщица подвернула верхний край пакета с покупкой, приколола к нему чек.

– Честно говоря, понятия не имею.

10.53

Рената Нокс и Экшн Коплетер оказались вместе в общежитской комнате номер двести пять исключительно благодаря студенческому совету Колумбийского университета, хотя Рената всегда подозревала другие силы: провидение или руку божью. В письме, которое Рената получила за две недели до отъезда, говорилось, что ее будущую соседку по комнате зовут Шона Коплетер. Первокурсница, домашний адрес – Бликер-стрит, Нью-Йорк. Ренате представилось два возможных варианта: девушка по имени Шона Коплетер из Гринвич-Виллидж либо выросла в семье обычных хиппи, либо в семье очень богатых хиппи. И то и другое Ренату пугало. Те, кого она знала на Манхэттене, учились в частных школах (Тринити, Дейлтон, Чэйпин) и кичились тем, что ходят в рейв-клубы, на модные показы или благотворительные мероприятия, которыми руководят родители. Взрослые в телах подростков, циничные, пресыщенные, ничему не удивляющиеся. Они с презрением взирали на пригороды, магазины стройматериалов и ресторанчики «Пицца-Хат», девочек из группы поддержки, пикники с пивом в лесу, водительские права. Кому нужны права, если у тебя в распоряжении десять тысяч такси?