Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон (2008)

— Дэйв, Отис, его сын от первого брака, и Эмбер первый раз взглянуть на дом в Хедланде поехали летом девяносто второго. Я хорошо это помню, потому что он позвонил мне и сказал: «Что ты думаешь? Хедланд, черт возьми! Неплохо, а?» Я ответил что-то типа: «Здорово! Меня пригласишь?» Вы должны знать, что для нас, для нашего поколения, Хедланд был своего рода символом. Он был священным местом, все дороги вели в Хедланд. Этот дом — часть истории рок-н-ролла. В начале семидесятых в нем жил Джед Бек из «Ворд». Лучшие песни Бэдли Дан были записаны здесь, в студии… помните эти фотографии? Поклонницы разгуливали нагишом, загорая у озера. И конечно же, здесь жила Эмбер, приезжая и уезжая, с Феликсом, по-моему, или с какой-то другой рок-звездой того времени. Поэтому покупка Хедланда была для Дэйва в некотором отношении закреплением его статуса. А женившись на Эмбер, которая была девушкой номер один того времени — с ней или спали, или посвящали ей песни, — и поселившись с ней в Хедланде, он, таким образом, дал всем знать, что, бл… (послышался звуковой сигнал, заглушивший бранное слово), наступило время рок-н-ролла. Этот дом стал нашим оплотом, здесь такие дела делались…

Экран медленно гаснет.

Аманда замерла посреди выложенного камнем зала и смотрела вверх, на балкон. Там, облокотившись о перила, стояла она — черные как смоль волосы взбиты высоко вверх в форме тюрбана. На Эмбер полузапахнутый китайский халат, из-под него виднеются спортивные трусики цвета британского флага и маленькие груди. Эта она, та самая восемнадцатилетняя девушка, о которой все говорили.

— Просто супер, — пробормотал фотограф, театрально подмигнув Аманде. Затем приветственно помахал рукой девушке: — Привет, Эмбер! Я Стюарт Грувз, твой фотограф. Симпатичные трусики!

Эмбер захихикала.

— Это трусы Дилана. — Ее голос был резким, с хрипотцой, и одновременно звучал как-то по-детски. — Он был моим последним фотографом.

Она опять захихикала. Затем взвизгнула, когда какой-то молодой человек схватил ее сзади и поднял одну ногу. На нем были красные туфли на высоком каблуке и маленькие полосатые плавки.

— Ну просто вылитый Тим Карри, не так ли? Это Норманн, но нам это имя не нравится, и мы зовем его Фред. — Эмбер погрозила Фреду пальцем, потом помахала им перед собой. — И как вы все хотите, чтобы я сегодня позировала?

— Аманда! — Аманда посмотрела на коснувшуюся ее руки бледную ладонь и слабо улыбнулась. Она еще была погружена в воспоминания. — Аманда, это я, Милли.

Действительно, это оказалась леди Милли, жена Роджера Марша. Они были соседями Эмбер и Дэйва и также принадлежали к рок-н-ролльной элите.

— Ты задумалась о чем-то. — Взгляд Милли был мягким и добрым. — Давай прогуляемся, вспомним счастливое время! — Она придвинулась ближе к Аманде и понизила голос: — Подальше от этих… знаменитостей.

Аманда оглянулась вокруг и увидела, что за те несколько минут, пока она стояла в оцепенении, помещение заполнилось людьми, которые говорили что-то с важным видом, а затем резко выходили, как будто в их помощи крайне нуждались в другом конце дома. На всех лицах было нетерпеливое, измученное выражение, характерное для людей, постоянно находящихся под прицелами фото- и телекамер.

— Пойдем.

Милли взяла ее под локоть и провела в светлую комнату, залитую розоватым вечерним солнцем.