Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон (2008)

«Потому что мамочка говорит, ты особенная. Она говорит, ты и дядя Эндрю для меня особенные люди».

Лидия сняла руку со страницы и перевернула ее.

«Ты грустишь? — Зельда накрутила на палец светлый локон и кончиком пощекотала свое лицо. — Мама сказала, ты грустишь и я должна хорошо к тебе относиться. — Засунув в рот полпальца, девочка захлопала ресницами. — Но я бы все равно к тебе хорошо относилась. — Лидия подвинулась на кровати, как будто собираясь встать. — Я бы хотела, чтобы ты жила с нами. У нас много-много свободных комнат, и у тебя потом будет много детей».

Зельда выскользнула из-под простыней и обняла Лидию руками за шею.

«Лидия, я тебя люблю», — сказала она.

Лидия вся обмякла, как будто сдулся воздушный шарик. Она осторожно сняла руки Зельды со своей шеи и положила их на кровать.

«Ну, я лю… — Лидия замолчала и встала с кровати. — Я тоже тебя люблю, Зельда, — сказала она отрывисто, как будто поправляя неправильно построенное предложение. Наклоняясь, чтобы поднять с кровати книжку, она заметила, что ее снимают на камеру. Она медленно повернулась к объективу, ее глаза сверкнули в свете ночника. — Уверена, сцена вам понравилась», — глухо прошептала она сквозь зубы, словно чревовещатель. Потом отвернулась и склонила голову. Изображение исчезло.

Майк некоторое время сидел молча, сложив руки на груди.

— Ты права, — сказал он наконец, — для нас это малоинтересно. Хотя девочка с характером, как ты думаешь? Ей сейчас восемь, сколько ей было, когда это снимали? Пять? — Лидия молчала. — Единственное, чего я не могу осознать, — взглянул на нее Майк, — так это того, только пойми меня правильно, почему ты так ненавидела Эмбер. Понимаешь, о чем я?

Лидия сделала глоток вина. Она убрала волосы с глаз и выпрямилась, как будто собираясь с силами.

— Дни напролет я демонстрирую тебе причины, по которым, как ты говоришь, я ее «ненавижу». — Она говорила медленно и тихо, уставившись в экран телевизора. — Я не упустила ни одной мелочи. Рассказала, что она спала по крайней мере еще с двумя мужчинами, кроме своего мужа, что она была невнимательной матерью и далеко не лучшим другом. Возможно, лично мне от этого не было плохо, но я не думаю, что ее поведение от этого становится менее… деструктивным. — Лидия глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться. — Наверное, я не хочу, чтобы ей сошло это с рук, вот и все.

Она не сводила глаз с экрана, даже когда Майк придвинулся, чтобы заглянуть ей в лицо.

— Допустим, — сказал он, — но дело не только в этом, не так ли? — Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе, чтобы она посмотрела ему в глаза. — Я знаю, что такое месть, Лидия. А это не что иное, как месть.

Глава 10

Аманда принимала ванну и читала «Да, он мне изменяет». («Для подруги, — сказала она продавщице в книжном магазине, подмигнув из-под очков. — Ужасно, не правда ли?») Спокойно она себя почувствовала только дома, завернув книгу в два слоя плотной коричневой бумаги. Ей пришлось это сделать после того, как она застала Риву, которая рассеянно листала книгу своим подозрительно тщательно наманикюренным пальцем.

«Рива, пожалуйста, не трогай, это подарок», — сказала она тогда, засовывая книгу в сумку.

«О, извините! А кому подарок?» — произнесла Рива, бросив на сумку задумчивый взгляд.

«Миссис… такой-то. Живет она… там-то». Аманда указала рукой на улицу.

«Правда? — Рива казалась изумленной. — Это которая блондинка? Но она такая симпатичная, такая молодая, энергия у нее…»

«Эй! Аллё! — Аманда сдернула скатерть со спинки стула, на котором сидела Рива, подтолкнув ее слегка вперед. — Тебе сколько лет, Рива?»

«Семнадцать. Мужья изменяют не только старым и страшным. — Рива выпятила нижнюю губу. — Часто совсем наоборот. Так написано под коричневой бумагой?»