Нежное прикосновение - Шарлин Рэддон (2008)

Однако Най, словно сокол, который парит высоко в небе и, тем не менее, замечает даже маленькую мышку, притаившуюся в траве, прекрасно слышал их разговор.

— Где находится стремя? Нет, только не показывай пальцем, — шепотом попросила вдова.

Почувствовав нервозность всадницы, кобыла рванулась в сторону, едва не сбросив на землю женщину еще до того, как она успела просунуть ногу в стремя. Она осталась в седле только потому, что ее крепко держал Шон.

Коламбус Най быстро спрятал нож и поднялся на ноги. Буквально в мгновение ока он вскочил в седло и, скосив глаза, посмотрел на саквояж и корзину, которые были на лошади вдовы.

— Это весь ваш багаж?

Она кивнула в ответ, но не проронила ни слова. Это несколько огорчило Ная, так как ему хотелось еще раз услышать ее голос. Когда он услышал его в первый раз, ему показалось, что он мягкий, как пушистое оперение на груди орла, и трепетно-робкий, как дрожание осиновых листочков, которые шевелит летний утренний ветерок.

— Напишите мне, — сказала пожилая женщина, положив руку на колено миссис Виллард.

Вдова посмотрела на нее и ее сына. Най почувствовал, что при расставании с друзьями ее неожиданно охватила паника, и невольно проникся к ней уважением, когда она, поборов свой страх, заговорила с ними.

— Берегите себя, я боюсь… — она замолчала и, оглянувшись, выразительно посмотрела на Ная, давая ему понять, что не хочет, чтобы он слышал ее слова.

Однако он остался на месте, и, уже повернувшись боком к пожилой женщине, она сказала:

— Прощайте, дорогая миссис О’Кейзи. Я вас никогда не забуду. Вы были для меня больше, чем просто экономка. Надеюсь, что я смогу отплатить вам за вашу доброту и за то, что вы сегодня для меня сделали.

— Не стоит благодарности, дитя мое. Просто будь счастлива, и это станет самой лучшей наградой для нас.

Най молча кивнул женщине и ее сыну на прощание, а потом легким толчком направил своего серого в яблоках жеребца в сторону улицы. Вдова же возгласом заставила свою кобылу тронуться с места и последовала за ним. Она так неестественно прямо сидела в седле и с таким мужеством и чувством собственного достоинства управляла лошадью, как будто теперь ничего важнее для нее не было. Он умерил бег своего коня для того, чтобы она не отставала, надеясь, что его присутствие придаст ей уверенности и поможет преодолеть страх.

К счастью, движение по улице, выходящей на окраину Сент-Луиса, уже было не таким интенсивным. Вскоре они покинули деловую часть города, и теперь вокруг были только жилые дома, а потом и дома исчезли из виду. Уже не слышно было запахов кухни и лошадиного навоза. Теперь Най мог дышать полной грудью и наслаждаться ароматами зелени и свежевспаханной земли. У него всегда улучшалось настроение, когда он покидал обжитые места и оказывался в лесу или на степных просторах.

Он подумал, что, пожалуй, такая жизнь не для него и он никогда не сможет жить в этом ограниченном пространстве, называемом городом. Шум, запахи и огромные дома, загораживающие солнце и выпускающие в небо клубы дыма, наводили на него тоску, его охватывало уныние. Только виски несколько скрашивало эту мрачную картину, да и то лишь пока он не стал прикладываться к бутылке с этим напитком сутки напролет, едва не став заправским пьяницей.

Дошло до того, что даже продажные девки начали вызывать у него отвращение. Он всегда с тоской вспоминал о чистом и прекрасном теле своей жены индианки, глядя на их подпорченные разнообразными болячками тела. Он только на мгновение представил, что лежит рядом с нежной и безотказной женщиной, как тут же почувствовал боль в паху. Уже очень давно ему не доводилось ощущать ничего подобного.