Одиночество Новы - Джессика Соренсен (2015)

– И не думай. Ты сказала, что поедешь, так что поедешь. Я не допущу, чтобы ты всю неделю сидела тут и кисла.

Я пытаюсь собраться с мыслями, пробиться к ним сквозь цифры, прыгающие в голове. «Один, два, три, четыре, дыши глубже».

– Маме нужно будет помочь в выходные, – вру я и сердито смотрю на Делайлу – я же знаю, что у нее на уме. Думает, если пришла сюда с Куинтоном, то уговорит меня поехать.

– Твоя мама уехала. – Подруга с обвиняющим видом поднимает бровь. – Я была тут утром, когда она собиралась, помнишь?

– А знаешь, я сам только из-за тебя поехал. – Куинтон подталкивает мою ногу ботинком. Глаза у него красные, как всегда, и я чувствую, что от него пахнет травкой, как и от меня. – Свинство ведь – отказываться сейчас, когда мне уже деваться некуда. – Он улыбается, и на минуту я поддаюсь на эту улыбку, но тут же вспоминаю все, что было между нами, он ведь тогда ушел и стал разговаривать с Ники, забыв обо всем, не успела я и глазом моргнуть.

– Ничего, переживешь, – говорю я, все еще держась рукой за щеку. – Еще кого-нибудь найдешь.

Куинтон высовывает язык и облизывает губы, потом сжимает их с покаянным видом.

– Нет, не найду. И искать не буду. Не хочу.

Делайла шутливо хлопает меня по руке:

– Да брось, Нова, поехали, повеселимся. – Она подходит к двери, крутит ручку, открывает переднюю дверь с сеткой. – Я пойду соберу твои вещи, а по дороге заскочим в магазин спорттоваров. – Она идет в дом, Дилан тащится следом. Дверь за ними захлопывается.

Я встаю с качелей и иду к двери, но пальцы Куинтона смыкаются у меня на руке, и он тянет меня назад, к себе.

– Слушай… насчет того, что было… Я не хотел.

Я оглядываюсь на него через плечо. Слепящее солнце отражается в его глазах.

– Тебе не за что извиняться. Я понимаю, со мной не так весело, как с Ники. Это ты извини, что я расплакалась, когда ты меня поцеловал. – Я с трудом глотаю комок. – На самом деле тут дело не в тебе.

– А в чем тогда? – с искренним интересом спрашивает Куинтон.

– В прошлом… – Мой взгляд бесцельно блуждает вокруг и останавливается на другой стороне улицы. – И в том, что оно никак не оставит меня в покое.

Он хмурится и качает головой:

– Я не хотел бросать тебя одну в постели. Просто проснулся и испугался, ну, знаешь, испугался, что ты у меня в постели лежишь.

Я не понимаю, о чем он. Куинтон моргает и, похоже, сам не понимает, что сказал.

– Куинтон… чего ты от меня хочешь? – Это странный вопрос, в нем чувствуется что-то от того смущения, которым когда-то так и веяло от меня. – Извини, – говорю я и отворачиваюсь к двери. – Как-то дико прозвучало.

Не успеваю я отойти, как он снова тянет меня к себе, разворачивает и прислоняет спиной к перилам, так, что дерево царапает сквозь футболку. Я отрываю руку от лица, и у него слегка приоткрывается рот при виде моей щеки, затем он поспешно отводит взгляд, словно ему больно смотреть на это или на меня.

Куинтон чуть наклоняется, чтобы заглянуть мне в глаза. Его близость действует на меня так сильно, что мне уже самой хочется коснуться его.

– Понимаю, я тебя мало знаю и вообще плохо схожусь с людьми, но я бы хотел попробовать с тобой подружиться.

Подружиться. Этого ли я хочу от него? Я убираю руки за спину, чтобы не дать им воли.

– Ты хочешь со мной дружить? Правда?

Куинтон кивает, легонько касается рукой моей раздувшейся щеки – осторожно, чтобы не сделать больно.

– Да, ты мне нравишься, Нова. Ты очень… – Он пытается подыскать подходящее слово.

– Странная. Ненормальная. Чуднáя. – Я перечисляю все эпитеты, которые мне дали в четвертом классе, когда я в жару пришла в школу в плаще и резиновых сапогах.

– Необычная, – договаривает Куинтон, и я вновь, как наяву, вижу Лэндона. Уголки его губ подрагивают, но он старается сдержать улыбку. – Что скажешь, Нова Рид? Будешь со мной дружить?