Твоя К. - Тереза Ревэй (2009)

— Еще пять минут назад у тебя было хорошее настроение! — удивилась Ксения. — Что уже не так?

— Курт. Не выношу его. Сам не знаю почему. Это как аллергия. Ты слышала, как он разговаривает с Мариеттой? Как с собственностью. Словно она одна из его вещей. Он прекрасно знает, что я люблю сестру и что он мне антипатичен, как и его политические взгляды.

— Он ненавидит коммунистов. И я не могу упрекнуть его в этом.

— Коммунистов, евреев, всех, кто не разделяет его мысли. Извини, я понимаю, что ты не можешь оправдать тех, кто истребил твоих близких, но в Айзеншахте есть что-то очень опасное. Погляди вокруг. Все, кого ты видишь здесь, принадлежат к партии национал-социалистов. Вон та женщина, например, супруга владельца фабрики по производству роялей «Бехштейн». На днях она заказала у меня портрет. Она держит один из влиятельных салонов в городе, в котором представила высшему обществу Адольфа Гитлера. Когда этот человек говорит, она слушает его, словно он мессия. А вон тот пожилой мужчина с моноклем и вышедшими из моды бакенбардами — самый видный конструктор автомобилей в стране. Его старший сын женился на Асте, лучшей подруге Мариетты. Дальше Хоффман, с которым я разговаривал. Этот фотограф очарован Гитлером. Он имеет эксклюзивное право фотографировать его. А это — театральный постановщик. Впрочем, не буду делать каталог и перечислять всех этих людей, которых не терплю. Это слишком утомительно.

— Не понимаю, почему ты принимаешь все это так близко к сердцу. У вас в Германии теперь демократическая республика. Экономическая ситуация вполне хорошая. Неужели тебя беспокоят какие-то экстремисты? Совсем другое дело в большевистской России.

— Возможно, ты права, — пожав плечами, ответил он. — Мне действительно не стоит так беспокоиться. Давай лучше потанцуем и подумаем о чем-то другом, согласна? Ты прекрасна сегодня, Ксения, и обязательно должна мне позировать, прежде чем уедешь. Жак Ривьер сказал мне, что доволен моими работами с тобой и другими моделями, но мне нужно сделать твой портрет. Пообещай, что придешь завтра в студию. Только не забудь, ладно?

Внезапно Ксения схватила Макса за руку.

— Бог мой, да ведь это Софья Дмитриевна! — взволнованно воскликнула она.

— Кто?

— Вот эта молодая женщина с вьющимися черными волосами. Это одна из моих подруг детства. Не верю своим глазам. Какое совпадение! Мы потеряли друг друга из виду во время эмиграции. Я и подумать не могла, что она живет в Берлине.

— Она держит под руку Мило фон Ашенгера. Идем поздороваемся, если хочешь.

Ксения очень волновалась. Кто бы мог знать, что она встретит Софью на этой роскошной вилле в Грюнвальде?! Счастливая и беспокойная, она чувствовала себя и пятнадцатилетней девочкой, какой была тогда, и женщиной, в которую превратилась теперь.

Увидев Ксению, Софья вспыхнула до корней волос. Ее глаза стали круглыми от удивления, когда она принялась рассматривать подругу, чтобы удостовериться, что это не сон. Молодые женщины обняли друг друга. Утешая расплакавшуюся Софью, Ксения ласково поглаживала ее по спине.

— О боги! — взволнованно воскликнул Мило. — Вот уж не ожидал увидеть столько эмоций в доме Айзеншахтов. Как правило, тут все намного сдержаннее.

— Ага, прусский задор, не так ли? — пошутил Макс, слушая, как Ксения что-то лепечет по-русски, сжимая руки своей подруги.

— Задор, от скуки которого можно помереть, друг, — улыбнулся Мило. — Открою тебе одну тайну Я собираюсь просить руки Софьи, даже если мои родители расстроятся. Они ведь всегда хотели, чтобы я женился на Мариетте, но твоя сестра предпочла другого. Не знаю, чье сердце было разбито больше — мое или моей матери, но Провидение послало мне Софью, и я не хочу упустить шанс стать счастливым.

Макс видел, что Мило говорит искренне.

— Рад за тебя, — сказал он, хлопнув друга по плечу.