— Потому что ты ничего не спрашиваешь про меня.

— Ладно, — сказала Дебора, принимая правила игры. — Расскажи мне о себе.

— Ну, — начал Ави, — родился я в кибуце, в школу ходил в кибуце, а когда закончу летать, то поступлю в университет, защищу диплом и вернусь назад в кибуц.

— Диплом по какой науке? — Дебора была заинтригована.

— Не по Талмуду. По более земному предмету. Точнее — по подземному. Я собираюсь заняться ирригацией.

— И ты в самом деле вернешься и будешь здесь жить? — спросила Дебора.

— Если только ты не возглавишь движение против моего приема.

— Вот здорово! — искренне восхитилась Дебора. — А еще говорят, что многие кибуцники, которые служат в армии, познав соблазны внешнего мира, назад уже не возвращаются.

— Видишь ли, — сказал Ави, — не все же кибуцы такие, как Кфар Ха-Шарон.

— Ты хочешь сказать — не везде есть такие хорошенькие шведские девушки.

Она уловила во взгляде Ави оттенок смущения.

— Ты не поверишь мне, Дебора, — ответил он, — но они составляют очень важную часть нашей жизни. Мужчины почти никогда не женятся на женщинах из своего кибуца. Мы здесь растем как братья и сестры. В такой ситуации брак выглядит чем-то вроде инцеста.

— Следовательно, вы эксплуатируете женщин-добровольцев в качестве объекта для своих сексуальных посягательств?

Он рассмеялся.

— Смешно слышать эту феминистскую чепуху в таком месте. К твоему сведению, шесть добровольцев — в том числе двое мужчин — заключили брак с кибуцниками и живут здесь как хаверим[30]. Так что летом, когда прибудут новые добровольцы, ты можешь подыскать себе красивого голландца.

— Вот уж спасибо! — колко ответила Дебора. — Почему это все так жаждут выдать меня замуж и сбыть с рук?

— Почему обязательно «сбыть с рук»? Я полагаю, что и здесь найдутся желающие на тебе жениться. А кстати, почему такая ортодоксальная девушка до сих пор не замужем?

В замешательстве Дебора вернулась к своим котлам.

— Я что, наступил на больную мозоль? — сочувственно произнес он.

Дебора подняла голову.

— На самую больную. — И опять заработала щеткой.

— Можно я тебе помогу?

— Будь моим гостем, — сказала Дебора, протягивая ему свободную щетку. — А теперь расскажи мне, чем летчики целый день занимаются.

— Вообще-то, это довольно скучно, — беззаботно ответил он. — Переводишь несколько рычагов и взмываешь в небо. Переводишь другие рычаги — и звуковой барьер бьет людям окна.

— А что же в этом скучного? — удивилась Дебора.

— Понимаешь, земли-то ты почти не видишь. На двух скоростях света весь Израиль пролетаешь из конца в конец за три минуты.

— Так быстро летишь? — удивилась Дебора.

— Нет, — он лукаво сверкнул глазами, — просто Израиль такой маленький.

Их разговор был прерван сердитым окриком:

— Дебора, это ты называешь работой?

Вошел Шаули, главный повар и безраздельный владыка кухни, размерами напоминающий Гаргантюа.

Дебора вспыхнула.

Ави поспешил на ее защиту:

— Это я виноват, я ее отвлек.

— Ты? — прорычал Шаули. — Ты вообще не имеешь права здесь находиться!

— Так точно, сэр, — отдавая честь, отчеканил Ави. — Ты разрешаешь мне задать хавере Деборе один-единственный вопрос?

— Только коротко! — ответил повар.

Ави быстро спросил:

— У тебя есть планы на вечер? Ну когда закончишь тут с мытьем и все такое?

— Нет, — ответила Дебора, сбитая с толку. — Вроде нет.

— Почему бы нам куда-нибудь не прокатиться? Я возьму в гараже машину. В Тверии в «Авиве» идет «Бутч Кэссиди». Это такой отличный фильм, что я его смотрел четыре раза.

— В кино поедем? — Дебора замялась. Ну, как ему объяснить, что ей до сих пор неловко смотреть даже новости по телевизору, а уж кино она избегает даже по пятницам в кибуце.

Ави быстро смекнул, в чем проблема.