Игра страсти - Ежи Косински (2006)

— Можно продолжить наше состязание в другой раз, — отозвался Фабиан.

— В другой раз будет другая игра. Из этой я, пожалуй, выбыл.

У Костейро, навалившегося на плечо грума, вдруг перекосилось лицо. Он поднял глаза, и в глазах его вспыхнул прежний огонь. Он протянул руку спешившемуся Фабиану. К ним подошла Александра, по-прежнему бледная и задумчивая, успевшая надеть маску. Аргентинец отпустил руку соперника.

— Свой приз получите в клубе, — равнодушно проговорил Костейро, затем двинулся в сторону Александры. — Пойдем домой, любовь моя. — Поддерживаемый молодой женщиной, он захромал с поля, не оглядываясь.

Фабиан часто задумывался над превратностями судьбы, которая, в силу своей капризной натуры, или допускала исполнение его самых сокровенных желаний, на что он давно перестал надеяться, или же превращала это исполнение в наказание, которое всегда заключал в себе подобный подарок.

Находясь в таком невеселом настроении, он иногда вспоминал то время, когда был партнером по игре в поло у некогда знаменитого Фернандо Рафаэля Фалсальфы, не имевшего соперников единоличного правителя латиноамериканской республики Лос-Лемурес — острова, на котором выращивалась большая часть мировых запасов табака и сахарного тростника. Тогда он испытывал чувство уверенности в завтрашнем дне, его качества и способности признавались и вознаграждались. Благодаря такой уверенности он мог предаваться любым удовольствиям, ритм его жизни не нарушался никакими событиями, которые нельзя было бы исправить.

Фалсальфу, ныне покойного, называли, иногда с насмешкой, El Benefactor (Благодетель) своей страны. Будучи уже немолодым в то время, когда он нанял Фабиана, он играл с ним время от времени в поло, чтобы поддерживать имидж активного, полного сил мужчины, этакого спортсмена мачо — спортсмена-мастера, каким он был, по крайней мере, в собственных глазах. Чтобы сохранить этот имидж, он не должен был иметь в качестве партнера по игре в поло местного игрока, который, вполне возможно, мог развязать язык и развеять один из мифов, который El Benefactor так старательно создавал. Фалсальфа обратил внимание на Фабиана благодаря переводу его книг на испанский и их появлению в Латинской Америке, что позволило ему проникнуть в закрытый мир, окружавший El Benefactor. Вскоре Фабиан стал получать такое же, как у крупного чиновника, жалованье и жить в одном из великолепных бунгало, смотревших на море в Каса Бонито — роскошной частной вилле Фалсальфы, расположенной на Ла-Хиспаньола, курорте в Карибском бассейне — его личной собственности.

Находящаяся всего в двух часах езды на автомобиле от Сьюдад Фалсальфа, столицы острова, которому El Benefactor дал свое имя, Ла-Хиспаньола представляла собой великолепный курорт с роскошными частными домами и виллами, безупречными полями для игры в гольф, конюшнями, рассчитанными на несколько сотен отборнейших пони наряду с целым отрядом вышколенных грумов, ухаживавших за ними, и лучшие возможности для игры в гольф или теннис, для водного спорта — поистине величественный памятник искусству с шиком тратить деньги на развлечения. Каждый сезон в Ла-Хиспаньола на личных реактивных самолетах прилетали состоятельные великосветские путешественники, чтобы насладиться тут природными и искусственными удовольствиями.

Каса Бонита, как и курорт, частью которого она была, давала El Benefactor возможность отвлечься от обязанностей главы государства. Эта вилла также стала убежищем от претензий со стороны стареющей жены и многочисленных детей и внуков, которые вели уединенную жизнь в президентском дворце в Сьюдад Фалсальфа или же на многочисленных курортах, разбросанных по разным частям острова. Однако Каса Бонита предназначалась только для El Benefactor, а также тех лиц его свиты, которые, подобно Фабиану, никоим образом не угрожали его безопасности и не вторгались в его личную и общественную жизнь, находясь на Ла-Хиспаньола.