Отличный парень - Кристина Арноти (2008)

Она спешит к двери, открывает ее. Роберт слышит срывающийся женский голос. Женщина говорит по-английски с выраженным южноамериканским акцентом. Ее взволнованная речь то и дело прерывается из-за вздохов и всхлипываний.

— Входите, выпейте воды, — говорит Хельга.

Роберт, словно Робинзон на своем маленьком островке, наблюдает за тем, что происходит.

Гостиничный номер пуст. Никто не берет телефонную трубку. Ему вспоминается милый беспорядок, какой оставляет после себя его жена. Посреди комнаты валяется голубая атласная тапочка. Тихо мурлычет кондиционер. Стоя на цыпочках, Анук по-детски подставляет ему для поцелуя лоб. Он смотрит на ее прелестное упрямое личико. Она протягивает ему набитый бумагами портфель со словами: «Не опоздай на самолет». В своем небесно-голубом пеньюаре она кажется ему особенно хрупкой и невесомой. «Не опоздай на свой самолет». Он уже свыкся с мыслю, что жена, по существу, выставила его за дверь. Неужели она назначила кому-то свидание? Что, если она предупредила кого-то о своем приезде, будучи еще в Париже? Одного из тех лощеных самовлюбленный типов, которые на «ты» со всем миром. Эти люди рождены, чтобы смотреть на всех свысока. Их легко узнать в толпе по особым признакам. Однажды он уже видел Анук в обществе одного такого мерзавца. Это был невысокого роста господин неопределенного возраста с увесистым перстнем на пальце. Он заметно нервничал и дергался. Анук тогда сказала: «Представляю тебе мсье Унтеля». Мсье Унтель довольно быстро ушел, обменявшись с Анук несколькими непонятными фразами.

— Кто этот ублюдок?

— Ублюдок? — возмутилась она. — Это граф Машин, один из самых лучших игроков в поло.

— Ты не находишь, что он похож на обезьяну?

— Надо видеть его на лошади. В Довиле или где-то еще… На обезьяну? Верхом на лошади — это сущий дьявол…

Не переставая наблюдать за вошедшей со слезами и стонами консьержкой, за четкими движениями Хельги, подающей пуэрториканке полотенце, чтобы вытереть мокрое от слез лицо, Роберт уже видит, как в комнату Анук входит тот ублюдок. В странных видениях Роберта номер в отеле «Космос» представляется, как комната Анук, куда он заглянул только на время. Ублюдок приближается к стройной блондинке ослепительной красоты со словами: «Сейчас я вас…»

У Роберта едва не вырвалось грубое слово. С той поры, как он попал в высшее общество, ему часто приходится выслушивать нецензурную брань. Раньше он никогда не употреблял непечатную лексику. Случалось, что он позволял себе выругаться, но не самыми последними словами. Отборных ругательств он набрался от Анук.

Пуэрториканка рыдает, сидя на стуле. Она заливается слезами так обильно, что, кажется, она вот-вот расплавится и жир потечет с ее толстых щек.

Женщина повторяет:

— Я думала, что он шутит… Когда он упал… Согнувшись пополам…

Она всхлипывает так громко, что уже не понять, сдерживает она позывы к рвоте или к еще более громкому рыданию.

— Как в масло… Второй за три года… Словно тот призвал его к себе потому, что соскучился…

— Держите, — говорит Хельга.

Она протягивает консьержке маленькую пузатую рюмку.

— Выпейте… Это шнапс.

Пуэрториканка осушает залпом рюмку.

— Крепко, — произносит она.

И вновь заливается слезами, словно включает кран…

— Как в масло…

— Почему она все время говорит про масло? — спрашивает Роберт.

Глядя на плачущую толстуху, он видит перед собой Анук в постели с похожим на гнома ублюдком.

Анук раскрывает этому негодяю объятия с такой страстью, какой никогда не проявляла по отношению к нему. Бесстыжий наездник в бешеном темпе колотит острыми шпорами по нежным бедрам блондинки, раскинувшейся в неге на гостиничной постели. Невыносимое зрелище. Роберт не может сдержаться, чтобы не выкрикнуть несколько слов на родном языке.

— Боже мой! Отчего хнычет эта жирная свинья?

Ему сразу становится легче на душе, а женщины от неожиданности замолкают.