Отличный парень - Кристина Арноти (2008)

Муж! Роберт кажется ей сейчас еще более далеким, чем детские воспоминания. Роберт…

— Хорошо. Мы возвращаемся, — говорит Стив.

Ее колотит дрожь. Она встает на колени, чтобы найти свою сумочку. Наконец, она поднимает ее со дна лодки. Сумочка промокла насквозь, но сигареты внутри казались сухими. Не поднимаясь с колен, она подносит сигарету к губам. Ее пальцы дрожат, ей с трудом удается прикурить сигарету от изящной зажигалки.

Она неловко шлепается на жесткую доску, которая служит сиденьем в этой плавающей скорлупе.

— Я заплачу за ваши очки, — произносит она.

Стив пожимает плечами. Одной рукой он держится за руль. Теперь лодка едва двигается. Палящее солнце светит им в спину.

— В машине у меня есть еще запасная пара очков. Сожалею, что так напугал вас.

— Простите меня за очки, — говорит она.

— Простите и вы меня… — произносит американец.

Впереди показывается гигантский мост.

Анук растеряна. Ее глаза наполняются слезами.

— Не надо плакать, — говорит Стив.

— Однажды я уже хотела свести счеты с жизнью, — говорит она, — полтора года назад.

— Нервы?

— Меня принудили сделать аборт, — говорит она. — Я была уже на четвертом месяце беременности. Я пошла на поводу у родителей.

— А ваш муж?

— В то время я еще не была замужем. Меня выпотрошили, словно курицу. В дорогой клинике. В Лондоне.

Она встает и вытирает ладонью слезы.

— Мне удалось скрывать беременность целых три с половиной месяца. Я так хотела этого ребенка! Он принадлежал бы только мне одной. Я сделала бы все, что бы он вырос счастливым и, главное, свободным человеком. Но его вытащили по кускам. Я стала соучастницей убийства. Мне не хватило мужества порвать с семьей. И я уступила им. Такая глупость! Я струсила и совершила подлый поступок.

С ними поравнялся белый пароход. На его палубе яблоку негде упасть. Туристы направляются в Вермонт, чтобы посетить дом, где родился Вашингтон.

Гром от моторов самолетов разрывает воздух.

Густой черный дым валит из заводских труб.

— Родителям и в голову не приходит, что они растоптали меня как личность, — произносит она сквозь слезы. — Мой муж ничего не знает об этом.

«Боже! Только бы он воздержался от высокопарных слов о семье, родине, религии. Только бы не произнес избитых фраз о том, что надо простить, все забыть и начать жить с чистого листа…»

Волна, поднятая проходившим мимо пароходом, ударяет о борт моторной лодки.

Стив поворачивается к Анук. Оставленная на произвол судьбы лодка покачивается на воде.

Анук замирает в крепких объятиях американца.

Совсем по-детски она ищет тепла и защиты на его груди.

Вдруг весь мир перестает существовать для нее. Есть только мерное покачивание лодки, крепкие руки Стива, запах его загорелой кожи.

Стив поворачивает к себе лицо Анук. Она снимает свои темные очки и бросает их в Потомак. Ослепленные палящими лучами солнца молодые люди смотрят друг на друга. Утлое суденышко крутится на месте.

— Я не свободный человек, — произносит он. — Я не свободный человек… Я не свободный…

— У нас есть еще время, — говорит она. — Несколько часов, что остались до вечера…

С проплывающего мимо белого теплохода им машут рукой туристы…

— Если бы ты мог простить меня за гибель этого ребенка, — произносит она. — Мне важно лишь твое прощение…

Стив нежно целует ее полуприкрытые веки. Немного погодя он снова берется за руль. Лодка берет курс на бухточку.

— Я не свободный человек, — произносит он.

У нее умиротворенный вид и просветленный взгляд. Обычно так выглядят люди после исповеди. Поравнявшись с аэропортом, она чувствует себя намного лучше. Ее уже не раздражает рокот непрерывно взлетающих и приземляющихся «боингов». Заводские трубы по-прежнему выплевывают в небо сгустки черного дыма. Наконец вдали показывается бухточка.

Анук касается рукой плеча Стива. Он оборачивается к ней.