Отличный парень - Кристина Арноти (2008)

— «Я не люблю американцев», — говорят они и стучатся к нам в дверь. Они разделяют нашу страсть. Неужели французы всегда занимаются любовью на скорую руку? Ваш муж в постели тоже торопится получить свое маленькое удовольствие?

Почему с ней случилось это именно сейчас? Стив невольно приоткрыл дверь в тот мир, от которого она убегала. Ему стоило произнести несколько фраз, чтобы воскресить в ее памяти ненавистную жизнь в Париже. Ей кажется, что по соседству с Дороти уже сидит Роберт.

— Почему вы все время напоминаете мне о нем? — возмущенно восклицает Анук.

— Для того чтобы вы отдавали себе отчет в том, что мы сейчас намерены делать…

Он закрывает ей рот долгим поцелуем. Его горячий язык как будто пронизывает ее насквозь. Она чувствует на себе гибкое тело Стива, его руки и ноги. Она ощущает, как его ставшая твердой плоть приближается к низу ее живота. Ей кажется, что она надежно защищена от всего внешнего мира. Ее тело отвечает на ласку мужчины. Она безуспешно пытается справиться со своим учащенным дыханием. Ее стремительно охватывает страсть. Она дрожит от макушки до пят. Однако она вовсе не хочет сдаваться на милость победителя. Необходимо во что бы то ни стало скрыть от Стива охватившее ее смятение. Анук позволяет себя ласкать, словно бесчувственная тряпичная кукла. Она делает вид, что ей безразличны его ласки. Стив, не торопясь, прокладывает себе дорогу. Из последних сил Анук старается держать себя в руках. Ей нестерпимо хочется положить конец этой сладостной пытке. Как побудить его к более решительным действиям? Наконец, его плоть одним мощным рывком входит в нее.

«Если Дороти получает такой же праздник тела каждую субботу, то ей грех жаловаться на неравенство полов в ее стране», — проносится в голове Анук.

Ей становится все труднее изображать безучастность к происходящему.

«Кто-то мне однажды говорил, что американцы ничего не стоят в постели…» Она пытается вспомнить, кто мог сказать подобную глупость? Вот, например, Стив. Его вполне можно принять за эталон американского качества…

— Расслабьтесь… — произносит он по-французски без всякого акцента.

Их сплетенные тела словно замерли в ожидании. Она ощущает его присутствие каждой клеточкой своего тела.

— Я не спешу, — говорит он.

Интересно, будет ли он неделю спустя делиться воспоминаниями о ней со своими приятелями: «Затем она принялась стонать от удовольствия точно так же, как все ее соотечественницы из Сен-Жермен-де-Пре. Француженки обожают экзотику. Все, что является не французским по определению, они принимают за экзотику. Нет в мире более падких на иностранцев женщин, чем француженки. Эти красавицы раздвигают ноги чаще, чем открывают свой кошелек».

— Нет, — говорит она. — Я не согласна с этим.

— С чем? — спрашивает он.

Горячий язык Стива нежно исследует ее ухо.

— Я не хочу, чтобы вы потом рассказывали обо мне приятелям, а может быть, и самой Дороти…

— Дурочка… — произносит он без акцента. — Дурочка…

«Ну и ладно, — думает она. — Я больше не могу…» Из ее глаз невольно брызнули слезы.

Анук отворачивает лицо. Стив отстраняется от нее. Она прикрывает голову простыней. В тишине комнаты раздается ее громкое дыхание. Каждый жест Стива знаком ей до боли. Ей кажется, что они знают друг друга целую вечность. Они не расстанутся никогда. До самых последних дней… От этих мыслей Анук становится спокойно на душе. Она чувствует себя в безопасности. Как в бомбоубежище.

— Пойду посмотрю, готовы ли ваши вещи, — заявляет Стив.

Он отворачивает простыню, чтобы заглянуть ей в лицо. Она тотчас бросается в атаку:

— Еще одна победа в послужном списке? Довольны?

— Вы не хотите пить?

— Пусть только кто-нибудь попробует заговорить со мной о высокой нравственности американцев… Ханжи из ханжей…