— Я вам не верю! Где же вы теперь будете жить?

— В общежитии.

— Мисс Холл, вы шутите?

— Если так, шутка получилась невеселая.

— Но почему? Я слышала, этот дом всегда был вашим, там жили ваши отец и дед. Почему же пришлось его продать?

— Чтобы расплатиться с долгами. Я играю, я заядлый игрок. Хотелось бы мне сказать «была игроком», но, как и алкоголики, мы всегда должны говорить о своем недуге в настоящем времени.

— Но вы же не останетесь в общежитии… навсегда.

— Может, и не придется. Когда завершится сделка купли-продажи, возможно, останется некоторая сумма, и я смогу купить себе скромное жилье.

— Как все это ужасно! Я и представить себе не могла вас в таком положения.

— Ну, об этом никто не знал. Никто, кроме моей группы поддержки и, конечно, тех людей, которым я должна. Они-то слишком хорошо все знают. Но в школе никто не должен об этом проведать. Не думаю, что директор проявит благодушие и понимание даже по случаю праздника. Я бы предпочла, чтобы это осталось тайной.

— Да-да, конечно, — уверила ее Пенни.

— Всегда можно придумать какую-то историю для прикрытия: мол, я продаю дом, картины и старинную мебель, потому что мне тяжело содержать все это хозяйство.

— Мисс Холл, а вы играли на скачках или в карты?

Та улыбнулась.

— А почему ты спрашиваешь?

— Наверное, потому, что все это кажется мне настолько фантастичным, что я хочу свести беседу к бытовым подробностям. Да и вы будете меньше расстраиваться.

Мисс Холл это понравилось. Она скривила рот в усмешке.

— Ну, чтобы это тебе показалось совсем уж фантастичным, позволь сообщить, что это была железка[12].

— В клубе?

— Да, в роскошном клубе в часе езды отсюда. Там никто меня не знает. Теперь я тебе рассказала все.

Пенни поняла, что должна уйти. Прямо сейчас. Без церемонных прощаний. Без уверений в сочувствии. Просто закрыть за собой дверь.

В зале Лэсси уныло сидела за партой. Одна.

— Оставь это и иди домой, — сказала Пенни.

— Я не могу, я должна доделать. Вы же сами сказали, что глупо не выполнять то, что положено. Лучше я не буду повторять свои ошибки.

— Ты права. Я просто думала, что ты хочешь домой.

— Незачем туда идти, все равно там никого нет, — ответила Лэсси.

— Прямо как у меня, — отозвалась Пенни с усмешкой.

— Да, но вы сами это выбрали, да и потом, вы — старая.

— Нет, я этого не выбирала и я не старая.

— Извините, — Лэсси выдавила из себя полуулыбку.

— Тогда продолжай, а я пока кое-что обдумаю.

Пенни сидела в большом классе, который они называли залом наказаний. Перед ней была Лэсси Кларк, корпящая над сочинением на тему «Изменения в нашем районе», которое никто даже читать не будет. Его писали только в качестве наказания.

А Пенни тем временем стала думать о своей матери и отчиме. Даже если бы она хотела поехать на Рождество к ним, сейчас было бы уже поздно собираться. Да она и не хотела. Это бы удивило и испугало их, а ей бы навеяло слишком много воспоминаний о том, каким был этот дом, когда был жив папа, когда она была маленькой и в жизни не было никаких проблем.

Время было упущено, и отправиться в путешествие в страну, где нет Рождества, а только залитые солнцем бассейны, пальмы и ломящиеся от яств столы, уже не получится.

Но спасти Рождество еще можно, если она примет важное решение. Если она позволит себе открыть в сердце некоторые окошки, которые Джек закрыл. Она захлопнула их из слепой любви к нему. Но это не было настоящей любовью, а всего лишь увлечением. Она просто боялась его потерять.

Она продумала все не спеша, спокойно, без эмоций. Так будет лучше для всех, но будут и трудности — глупо не признаваться себе в этом.