Кольцо с бирюзой - Грейс Тиффани (2007)

Джессика, волнуясь, сбежала вниз по лестнице — вдруг что-нибудь случилось с Лоренцо. С одной стороны, она надеялась, что он, так же как она, переживает из-за редкой переписки, отсутствия писем, некогда исправно поставляемых ему Нериссой, вот и послал Бассанио, чтобы услышать о ней хоть слово и рассказать о собственных делах Лоренцо. Но эта мысль тоже пугала ее. Конечно, даже Лоренцо мог бы догадаться, как разбушуется ее отец при виде такого посетителя! Нет, Лоренцо не мог его послать. Бассанио здесь по другой причине, по той единственной причине, которая приводила христиан в Новое гетто.

Ему нужны деньги.

Джессика села на нижнюю ступеньку черной лестницы и прижала ухо к закрытой двери в пустую комнату, где ее отец принимал гостей, являвшихся исключительно по делу, которых не приглашали на верхний этаж для трапезы и беседы. В этой комнате он вел дела с христианами. Джессика внимательно прислушивалась, надеясь уловить имя Лоренцо.

— Государство недовольно большими займами, — расслышала она слова, которые отец произнес язвительным тоном. — Конечно, если их дают евреи.

Бассанио пробормотал что-то, чего она не расслышала.

— Три тысячи дукатов, — повторил отец. — Хорошо. — Она услышала, как защелкали костяшки на китайских счетах, которые он держал на столе.

— Да, синьор, только на три месяца. — Бассанио заговорил немного громче. В его голосе звучало смущение, когда он поспешил дать это заверение отцу. — Но вы получите деньги скоро, совсем скоро! В мгновение ока. К следующей неделе, я уверен.

Три тысячи дукатов! Неужели он столько проиграл? Потому что, как и отец Лоренцо, Бассанио ди Пьомбо истратил некогда значительное состояние своего покойного отца за карточными столами в городе. На какую глупость могут ему понадобиться эти деньги?

— На три месяца, — хитро сказал ее отец. — Хорошо!

— За это время, как я уже вам говорил, судно Антонио вернется домой.

Джессика почти ощутила, как напрягся ее отец, хотя и не видела его. Антонио ди Ардженто.

Она не была знакома с этим человеком, только видела его издали на Риальто и очень часто слышала горькие жалобы отца.

«Клоун с лицом обезьяны! Вкладывает деньги в торговлю, а сам ничего в ней не смыслит!»

По мнению Шейлока, синьор Антонио не воспользовался в свое время возможностью толком чему-либо обучиться и свое недавно обретенное богатство растрачивал сейчас на безрассудные морские авантюры, хотя, казалось бы, какое ее отцу до этого дело? Шейлоку досаждало то, что Антонио часто появлялся у него на Риальто. Антонио ненавидел евреев, хотя в Венеции это не было редкостью, он постоянно оскорблял Шейлока и чернил его бизнес. Бесстыдный человек, говорил отец, ему лет пятьдесят или больше, а он предпочитает общество молодых людей лет двадцати, мужчин вроде Бассанио или Лоренцо, и молодых купцов, отцов которых выбрал в друзья, близнецов Салерио и Соланио делла Фатториа. Обезьянье лицо Антонио, как говорил ее отец, все покрыто морщинами, но нарумянено, а его каштановые волосы — это парик. Шея у него сморщенная и жилистая, а зубы выкрашены. Только на расстоянии его еще можно принять за одного из тех молодых людей, которые шатаются с ним вместе только лишь из-за его внезапного богатства и готовности тратить его на них. Чтобы привлечь их внимание, он разыгрывал из себя великого мецената. Даже они разгадали его все, кроме Бассанио, который так же увлекся Антонио, как старший мужчина увлекся им. Бассанио считал его волшебником коммерции и внимал каждому его слову, несмотря на ужасную неудачу с вином три года назад.

* * *