Тайна переписки - Валентин Маслюков (2011)

Три недели своей редакционной практики Саша наблюдал знаменитого фельетониста довольно близко и представлял себе, как появляется материал. Трофимович принимался за работу, когда некуда уже было отступать, за три-четыре часа до сдачи в набор (рассчитывая час-другой, если понадобится, прихватить и после срока). Видимо, он нуждался в спешке, в предельном напряжении сил, как своего рода наркотике, который пробуждал дремлющее воображение и способности. Имелась тут, возможно, еще и та причина, что давящая ответственность, подспудное раздражение работников редакции, на которых сказывался этот ненормальный порядок, помогали Трофимовичу сходу, не задерживаясь, преодолевать логические неувязки текста, над которыми в противном случае пришлось бы ломать голову. Он бросал все как есть, как получилось, оставляя за собой в стремительном беге пера множество приблизительных, а то и просто неверных по существу пассажей, потому что знал, что победителей не судят и два-три ударных места, удачно найденных оборотов с избытком искупят все остальное. Человек умный, Трофимович понимал, что, обладай он запасом времени, он был бы обязан создавать шедевры. А так можно было обходиться отличными, первоклассными фельетонами и не более того.

Писать он начинал сразу и быстро, не имея как будто никакого общего плана, ничего в голове, кроме нескольких начальных строчек, к которым цеплял следующий абзац, а потом еще один и еще, сообразуясь каждый раз с последним написанным словом, а не с общим замыслом. Когда первая новость была пересказана, приходило время переложить повествование порядочным размышлением от автора. Трофимович должен был тогда придержать перо и минуты две-три подумать, вспоминая какое-нибудь расхожее соображение, которое не стыдно было бы облечь в паутину мастерских слов. Отбросив несколько подходящих, но недавно использованных идей, он строчил дальше, а Саша Красильников, раскрыв на следующий день «Ведомости», читал о том, что истинное несчастье страны — отсутствие «среднего класса», и что как только таковой будет создан (между кем и кем этот класс будет средним не уточнялось), наступит эра цивилизации. Не раньше! — запальчиво утверждал Трофимович. Умерив затем горячность, он возвращался к актуальным предметам и ронял мимоходом, бывало, философическое замечание, которое можно было бы развернуть в отдельный пассаж, в статью и даже серию блестящих статей, но приходилось по необходимости оставлять в зачаточном и просто ублюдочном состоянии, успев лишь вздохнуть о несбывшемся.

Читать фельетоны Трофимовича Саша Красильников почитал обязанностью исследователя. На этот раз он уже склонялся к тому, чтобы просмотреть хвост колонки по диагонали, когда запнулся.