Будь со мной - Дженнифер Арментроут (2016)

Я могла бы сказать то же самое об утрате возможности танцевать. Я надеялась, что, обучая детей, смогу хоть как-то изменить мир, и не потому ли становятся учителями? Уж точно не из-за денег. Мотивация гораздо более глубокая и существенная. Учителя формируют будущее. Танцоры развлекают. И это не значит, что я уже никогда не стану частью этого мира. У меня появилась цель вернуть Эвери в студию, и, возможно, мне захочется воспитывать юных балерин.

А мне уже хотелось.

В этом, наверное, и кроется великий смысл смерти. Смерть всегда напоминает живым о том, что надо жить – жить настоящим и смотреть вперед, в будущее.

– Она действительно была… замечательная, – сказал он наконец, нарушая тишину.

В моей улыбке стояли слезы.

– Я в этом уверена.

Джейс долго смотрел на надгробный камень. В его руке дрожали лепестки красной пуансетии. Я сомневалась, что от холода.

– Она любила зиму и снег. – Он замолчал, и по его горлу пробежала волна, когда его взгляд устремился к небу. Белые хлопья падали тяжелыми заплатками. Его слова прозвучали искренне, когда он снова заговорил: – Думаю, это не просто совпадение.

Я наблюдала за большой снежинкой, которая, покружившись, успокоилась на изгибе мраморного сердца.

У Джейса вырвался глубокий судорожный вздох.

– Я думаю, у Джека это от нее. Любовь к зиме. Это его любимое время года. Может, из-за Рождества, конечно, но мне нравится думать, что это из-за нее.

Я сжала его руку.

– Зима – неплохое время года.

Уголок его губ приподнялся.

– Я – летний тип. – Джейс высвободил свою руку и шагнул вперед. Опустившись на колени, он положил красивые красные цветы в основание надгробия.

В молчании я смотрела, как он снимает шапку и склоняет голову, и не знаю, то ли он молился, то ли разговаривал с Кари. Как бы то ни было, у меня возникло такое чувство, будто я подслушиваю; это был такой интимный, печальный момент.

Смаргивая слезы, я остановила взгляд на дереве и тяжело сглотнула. Снег покрыл голые ветви, и они печально поникли под его опушкой.

Когда Джейс подошел ко мне, он уже был в шапке, а кончик его носа покраснел, как, наверное, и мой.

– Ты не возражаешь, если мы побудем еще немного? Я понимаю, ты замерзла, но можешь подождать…

– Я в порядке. – Даже если бы он захотел остаться здесь на месяц, я все равно бы не ушла. – Мы можем побыть здесь столько, сколько ты захочешь.

– Спасибо тебе. – Его спина уже не выглядела такой напряженной, когда он положил руку мне на плечи. Притянув меня к себе, укрывая от холода своим телом, он прижался щекой к моей макушке и вздохнул. – Спасибо, что ты здесь со мной.

* * *

Ферма Уинстедов превратилась в ослепительную зимнюю страну чудес.

Как будто Санту вырвало праздничным настроением, но в хорошем смысле. Разноцветные фонарики украшали изгороди вдоль подъездной аллеи. Амбар переливался красными, зелеными, синими огоньками, а фасад дома искрился, как гигантский квадратный дискошар.

Джейс хохотнул, увидев, как округлились мои глаза, и я улыбнулась, потому что он впервые рассмеялся с тех пор, как мы покинули кладбище.

– Мои старики немножко сходят с ума во время Рождества, особенно из-за Джека.

Немножко? У крыльца сидел надувной Санта-Клаус. На крыше разместились восемь пластмассовых оленей.[40] Рудольф, девятый и самый главный олень, числился пропавшим без вести. Пластиковый Санта с мешком подарков забрался на трубу.

Перед крыльцом высился гигантский снежный шар, тоже надувной. В больших окнах дома отражались огни наряженных елок. Мои родители придерживались одной цветовой гаммы в рождественском убранстве, но здешнее разноцветье мне нравилось гораздо больше. Было что-то особенно теплое в этом хаосе огней.

– Оставим подарки в джипе, – сказал он, когда мы вышли из машины. – Знаешь, Санта ведь еще не приехал.

Я усмехнулась.

– Санта на крыше, кажется, уже изрядно набрался.