Притяжение - Стефен Коллинз (1996)

— Они попросили меня зайти и ответить на несколько вопросов. Я хочу поскорее покончить с этим делом.

— Может, мне пойти с тобой — для солидности? — предложил Фрэнки. — Кто-нибудь из адвокатов звонил?

— Один. Назначил встречу на завтрашнее утро.

— Тебя подбросить? — спросил Фрэнки.

— Ты понадобишься мне, — отрезала Джоанна. — На случай, если удастся связаться с Эрни.

— Я могу поймать такси, — сказала Ник.

— А потом? — спросила Джоанна. — Ты вернешься сюда? Можешь остаться здесь хоть навсегда, если нужно.

Ник вымучила улыбку и неопределенно пожала плечами, потом отпила кофе. Она обрадовалась тому, что Джоанна добавила в него молока. Теперь ее, по крайней мере, не вырвет. Часы показывали десять часов двадцать три минуты.

— Не хочу опаздывать, — сказала Ник, осушая свою чашку.

— Съешь хотя бы один тост, — предлагала ей Джоанна, намазывая выскочивший из тостера поджаренный кусочек хлеба маслом. Она положила тост на поднос и подвинула его поближе к Ник. Та стала его жевать; воцарилось молчание. Ник прочла заголовок в газете «Ньюс»: «Разрушения, причиненные разбушевавшейся стихией»; ниже было написано буквами поменьше: «Ураган перемещается на север». Она забеспокоилась, все ли в порядке с ее отцом. Джоанна занималась другим тостом и задумчиво смотрела в окно. Хотя смотреть там было не на что: был виден лишь кирпичный дом на противоположной стороне улицы, который, как большинство домов в Нью-Йорке, казался расположенным слишком близко. Небо затянули тучи. Нерадостная картина.

— Мне пора, — произнесла вдруг Ник, вытирая руки бумажным полотенцем, которое прихватила с собой из ванной. — О, Боже. Вы не могли бы одолжить мне несколько долларов на такси? У меня нет ни цента, и я потеряла свою кредитную карточку.

Фрэнки достал пятидесятидолларовую купюру из конверта, лежавшего в ящике шкафа, рядом с посудой, и протянул ее Ник.

— У меня нет мелких купюр, Сьюзен. Извини. Джоанна, нам нужно разменять деньги.

— Успеется, — ответила Джоанна. — Мне больше нравились те времена, когда не приходилось ходить по магазинам через день за всякой ерундой вроде пакета молока.

— Этот город пожирает деньги, — заметил Фрэнки. — Постоянно выхватывает их из рук. — Снова наступило молчание.

— Куда ты дела мое пальто? — спросила Ник. Джоанна поспешила в прихожую.

— Ты могла бы пойти и без пальто, — сказал Фрэнки. — На улице тепло, почти жарко.

— И все же я бы его надела, — возразила Ник. Джоанна уже подавала подруге пальто.

— Застегнись на все пуговицы, — посоветовала Джоанна. — Береги себя.

— Как мне вас отблагодарить? — проговорила Ник, которая теперь уже думала только о предстоящем допросе.

Джоанна обняла подругу на прощанье.

— Скоро увидимся, — пообещала она. — Не отвечай на вопросы, которых тебе не задают. Поняла? Я хочу сказать… — Тут она осеклась. — Ты не нуждаешься в моих советах. Пока.

Выйдя на улицу, Ник подумала, что Фрэнки был еще более теплокровным, нежели казался. Было пасмурно, ветрено и очень прохладно, и Ник застегнула верхнюю пуговицу пальто, пока искала глазами такси. В воскресенье утром поймать его не составляло труда.

— 233, Ист, Шестьдесят седьмая, — сказала она подъехавшему таксисту. Ник старалась не смотреть на водителя. Она ничего не хотела о нем знать. Взглянув на таксиста минутой позже, Ник отмстила, что за рулем сидит ирландец лет шестидесяти, представитель одной из почти вымерших династий нью-йоркских таксистов; Ник с облегчением подумала, что он не из тех, чье соседство вызывает соблазнительные мысли. Они ехали молча по пустынным улицам. Оживление царило только возле церквей, которые впускали или выпускали из ворот свою паству. Ник подумала о Керригане. Она решила ничего от него не скрывать. Она проявит выдержку и готовность сотрудничать с полицией для выяснения истины — и покончит с этим делом.