Притяжение - Стефен Коллинз (1996)

— Я решила, что вы мне не доверяете; к тому же я подумала, что вы страшно разозлитесь из-за того, что я съездила к миссис Уайт.

— Ну, поездка в Гастингс — хотя это была невероятно глупая идея — пошла на пользу делу. И, если честно, я тоже допустил немыслимую глупость. Только что.

— В чем она заключалась?

— Речь идет о браслете. Джеффри Уайт мог купить этот браслет в пятницу, сделать гравировку и обработать вещицу так, чтобы она выглядела старой. Я не подумал об этом, когда настоял на телефонном разговоре Керригана с миссис Уайт. Если бы она ничего не знала о браслете, дело могло принять совсем другой оборот. Боже всемогущий, — простонал Моран, — я, кажется, очень устал.

— Вы были великолепны, — признала Ник. — Более чем великолепны.

Казалось, адвокат ее не слышал.

— А что касается моего офиса… — проговорил он вдруг и замолчал.

— Что?

— Он никогда уже не будет для меня таким, как прежде. — Эрни Моран отвел от нее взгляд.

— Мне очень жаль, — сказала Ник.

— Опять вы извиняетесь. — Он вытер пот со лба. — Есть одна вещь, которую вы можете для меня сделать.

— Назовите ее.

Моран смерил взглядом толпу, теснившуюся у подъезда.

— Вы должны выйти и стоять рядом со мной, пока я буду делать заявление для прессы.

Конни Куэвас стояла первая, у самой двери. Ник снова охватила паника.

— О, Боже, нет! Давайте воспользуемся задним…

— Послушайте, — прервал ее адвокат. — Вы должны снять подозрения со своего имени. Газеты сразу оставят эту историю. Если вы ничего не скажете, большинству зрителей запомнится то, что они видели в последнем выпуске новостей, то есть вчера вечером и сегодня утром.

Моран уверенно вел Ник к двери. Идти ей не хотелось, но она чувствовала, что адвокат прав.

Моран открыл дверь, что вызвало стихийное передвижение группы репортеров: их каблуки застучали по тротуару, подходя как можно ближе к крыльцу. Они выкрикивали ее имя, вытягивали вперед и вверх камеры и фотоаппараты. Эрни Моран изобразил на своем лице широкую улыбку, обнял Ник за плечи и поднял руку, требуя тишины.

— Сделайте заявление, мисс Столлингс.

— Дайте нам хоть что-нибудь.

— Дайте мне шанс! — прокричал парень из «Пост», глядя на Ник сальными глазками.

Она резко повернулась, готовая растерзать негодяя. Несколько поодаль, за голубым деревянным полицейским ограждением, собралась толпа — человек около пятидесяти. Ник трудно было поверить, что они не могли найти лучшего занятия.

— Кто вы? — выкрикнул другой репортер, обращаясь к Морану.

— Меня зовут Эрнест Моран, — представился адвокат, не обращая внимания на оскорбительный тон, каким был задан вопрос. Его голос звучал весело, почти беззаботно; так разговаривают «с народом» опытные политики. — Я представляю интересы мисс Столлингс, и сегодня мы с моей клиенткой счастливы, поскольку в результате расследования выяснилось, что она — вне подозрений. Существуют документы — и они переданы в соответствующие органы, — которые неопровержимо доказывают…

Ник слушала вполуха, глядя себе под ноги, чтобы ненароком не встретиться взглядом с целеустремленной, честной, вездесущей Конни Куэвас. На Ник были все те же отсыревшие туфли, и ее ноги начали замерзать. Ей хотелось позвонить матери. Ник закрыла глаза.

«Сделай так, чтобы с папой все было в порядке».

— …В полном соответствии с заключением медэксперта. Мисс Столлингс пришлось пройти через невыразимые…