На все времена - Джуд Деверо (2015)

И вот жених и невеста остановились у алтаря, гости сели, и церемония началась. Слова, которые произносились, были вполне традиционными, но в конце заговорил Калеб и поклялся, что пронесет свою любовь к Виктории сквозь столетия, сквозь тревоги и слезы, сквозь потери и триумфы, в горе и в радости, закончив словами: «Я буду любить тебя вечно».

Когда он говорил это, Грейдон, державший Тоби за руку, так крепко сжал ее пальцы, что, наверное, мог сломать, но ей не было больно – напротив: хотелось, чтобы он так же крепко сжимал все ее тело.

– Не оставляй меня одного, – попросил Грейдон тихо, когда священник провозглашал Викторию и Калеба мужем и женой. – Мне больше не важно, где я: здесь или там. Только будь со мной, пожалуйста.

Он посмотрел на нее, и Тоби увидела в его глазах слезы. Быстро кивнув, она перевела взгляд на целующуюся пару у алтаря. Грейдон поднес к губам ее руку. Потом все встали и захлопали: новобрачные направились к выходу.

– Теперь можно подкрепиться, – раздался чей-то голос, и все засмеялись.

Гости начали выходить из церкви, а Тоби посмотрела на Грейдона:

– У меня еще есть дела.

– Я готов помочь, если нужно.

Тоби хотелось бы остаться с Грейдоном и поговорить, но Милли в одиночку не справится с обеденной суетой.

– Да. Сдвинь часть этих оперных стульев к стене, чтобы было куда посадить гостей. Я пришлю тебе в помощь Уэса. Потом, пожалуйста, пусть он найдет Милли. – Тоби была уже возле двери. – И она тебе скажет, что еще нужно сделать. А я…

– Я знаю, – улыбнулся Грейдон. – Кстати, Лекси здесь, и у нее есть для тебя сюрприз.

– Попробую угадать. Это связано с Роджером. Они поженились или помолвлены?

Грейдон засмеялся.

– Помолвлены. Она хочет, чтобы ее свадьбу организовала ты.

– О господи! И как меня угораздило получить эту работу?

Она еще раз посмотрела в его сторону и побежала в шатер, но снаружи секунду помедлила. Тоби не знала, на что только что согласилась или что произойдет дальше, но твердо знала одно: она очень рада Грейдону. С тех пор как он уехал с острова, она впервые не ощущала, будто какая-то важная часть ее самой отсутствует.

Первой, кого Тоби увидела в шатре, была Милли.

– Вы пропустили церемонию.

– Нет, я все видела. – Ее лицо почему-то было суровым. – И вас в том числе, но вы оба выглядели очень серьезными. Где он сейчас?

– В церкви. Я попросила его сдвинуть оперные стулья вместе.

– Вы дали задание принцу?

Тоби засмеялась.

– Грейдон все умеет: готовить, мыть посуду, наводить порядок…

– Управлять страной…

– Да, и это тоже. – Тоби понизила голос. – Не уверена, но, возможно, я только что согласилась выйти за него замуж.

– Как это понимать? – удивилась Милли, но увидев, что Тоби вся дрожит, вывела ее из шатра и усадила на один из стульев.

– Я боюсь, по-настоящему боюсь, – прошептала Тоби. – Одно дело жить с ним здесь, в моем мире, и совсем другое… – Она подняла взгляд на Милли, и в ее глазах читался страх. – Он принц, когда-нибудь станет королем. У него есть целая страна, о которой он должен думать, а еще мать…

Милли нахмурилась.

– Неужели мать так ужасна, как вы о ней думаете?

– О, еще хуже! Она меня возненавидит. По ланконианским меркам я бледная, низкорослая и… – Тоби вдруг улыбнулась.

– Что такое?

– Вспомнила, что этими же словами я описывала Грейдону его самого.

Милли задумчиво посмотрела ей в лицо, казалось, на что-то решаясь.

– Вот что, посидите здесь, успокойтесь, а я пойду проверю, как там гости. Никуда не уходите.

Она повернулась, намереваясь уйти, но Тоби остановила ее:

– Откуда эти голубые цветы, которые мы включили в букеты?

– Я говорила: из Нью-Йорка.

– Грейдон, кажется, считает их необычными.

Милли стояла спиной к Тоби.

– Вот как? Он еще о чем-нибудь спрашивал?