Ящик Пандоры - Мэри Шелдон (2005)

А когда мы закончили с едой, Трой посмотрел на меня и сказал:

— А теперь куда?

Я ничего не ответила. Пусть уж берет на себя всю ответственность.

— Я живу неподалеку, — наконец прервал молчание он.

— Да, — я не поднимала глаз от стола. — Вы это уже говорили.

И я пошла к нему, в старый многоквартирный дом на Фэйрфакс. Когда-то, видимо, он выглядел мило, но теперь штукатурка облезла, а газон выгорел.

Мы поднялись на второй этаж. Когда мы подошли к дверям его квартиры, он тронул меня за руку.

— Дайте мне минуту, я немного приберусь.

Я ждала на площадке, опять стараясь ни о чем не думать. Наконец он отпер дверь, и я вошла.

В комнате почти ничего не было, я никогда не видела, чтобы люди жили в таких пустых квартирах. Я вспомнила свой сон, где мы вдвоем сидели на коробках и на окнах развевались белые занавески.

Я огляделась в поисках чего-то, о чем можно было бы поговорить, но тщетно. Ни одной знакомой книги, на видеокассетах одни боевики, а на компакт-дисках — неизвестные мне группы. Говорить не о чем. Боже мой, ведь я совершенно его не знаю.

Но тут он подошел ко мне и, взяв за руки, потянул на диван. И все мои сомнения и страхи потеряли значение.

Я провела с ним остаток дня. Мы не могли оторваться друг от друга, даже когда пили кофе или принимали душ. Его густые волосы пружинили под моими руками, мускулистое тело было как заводное. Кожа имела привкус горького миндаля.

Мы стали одним целым и не знали усталости.

Мы не разговаривали. Это было совершенно не нужно. Наши тела стали такими близкими друзьями, близнецами, что никакие слова не могли с этим сравниться.

В какой-то момент он назвал меня красавицей. Я сразу представила себя персонажем сказки, вроде «Красавицы и Чудовища». Мне это понравилось.

За окном темнело, но мы не включали свет и любили друг друга в полутьме. Где-то в семь Трой сказал, что умирает от голода. Мы заказали на дом еду из китайского ресторана и съели ее в кровати, в темноте. И снова оказались под одеялом.

В десять я сказала, что мне пора домой. Попросилась в душ, на этот раз одна. Вода, включенная на полную мощь, хлестала так, что было больно. И тут я вспомнила о встрече с Джоном Брэдшоу.

Я выскочила из душа. Быстро одеться не получилось. Я настолько обессилела, что еле двигалась. Трой лежал в постели и хохотал, глядя на меня.

— Мне нужно идти, — сказала я. — Я совсем забыла, что у меня встреча.

Он помог мне собраться. Потом довел до машины. И все целовал и целовал меня, пока я наконец не уехала.

Я добралась до дома и помчалась вверх по лестнице. Войдя в квартиру, я увидела, что на автоответчике мигает красная лампочка. Меня ждали три сообщения. Все три от Джона. Первый раз он позвонил, чтобы напомнить мне о нашем свидании и сказать, как он ждет его. Второй звонок был с мобильного телефона. Он позвонил без двадцати восемь с лестничной площадки. Я не открыла дверь, и он решил, что я в душе. Он сообщал, что подождет несколько минут.

В третий раз он позвонил без четверти девять. Уже из дома. Просил перезвонить ему, когда я вернусь. В любое время. Он будет ждать.

Он снял трубку мгновенно.

— Пандора, — с облегчением сказал он.

Никаких вопросов. Он не допытывался, почему я не пришла. Единственное, что ему было нужно, это знать, что со мной ничего не случилось.

Я не дала ему продолжать. Я сказала, какой он замечательный человек. Как я за все ему благодарна. Но больше я встречаться с ним не могу.

— Простите меня. Это была моя ошибка. Пожалуйста, простите меня, — повторила я, обращаясь к полной тишине, и повесила трубку.

А потом я снова пошла в душ, чтобы шум воды нарушил эту невыносимую тишину.