Джейн и Эмма - Джоан Эйкен (2013)

Мисс Бейтс и ее мать были, конечно, не настолько богаты, чтобы заниматься благотворительностью, как богатая мисс Вудхаус; но обе леди все же делали немало добрых дел; от миссис Коул и других добрых людей они получали нитки и фланель, из которой шили одежду для нищих, и многие старые служанки и отошедшие от дел полевые рабочие имели основания благодарить их за теплые нижние юбки или добротно связанные носки. Дамы Бейтс всегда направляли свои усилия против болезней и бедности; у мисс Бейтс имелось множество проверенных рецептов самых разных лекарств, которые в прежние дни в доме викария мог получить любой нуждающийся; и она до сих пор держала в кладовке баночки с мазями, бутылки с примочками и сиропами. Джейн однажды доверили одну из баночек с мазью от ревматической подагры, и она обрадовалась возможности совершить одинокую прогулку в коттедж, находившийся в некотором удалении от деревни — на дороге, где стоял дом викария, но в четверти мили от него. Добравшись до места назначения, она отдала баночку, выслушала сердечные изъявления благодарности от старого Джона Эбди и несколько историй о своем дедушке, бывшем викарии, у которого Эбди работал двадцать семь лет. Джейн засиделась, слушая старика, — ей не хотелось уходить до того, как его поток красноречия иссякнет сам собой, — и через какое-то время услышала голоса снаружи. Затем раздался громкий стук в дверь и кто-то спросил:

— Можно войти?

В следующий момент дверь распахнулась и на пороге появилась мисс Вудхаус, за ней вошла миссис Уэстон с кувшином супа, а за ее плечом топтался Фрэнк Черчилль, лицо которого засияло, едва он ее увидел.

Эмма была сама любезность.

— Мазь вашей бабушки, мисс Фэрфакс? Как мило! Я слышала чудеса о ее целебных свойствах.

Эмма, судя по всему, пришла, чтобы помочь старику написать письмо относительно приходского пособия. Бумагу и чернила она принесла с собой, и сразу же приступила к делу.

Джейн вежливо попрощалась с вновь прибывшими и собралась уходить, когда, к ее немалому удивлению, Фрэнк заявил, что проводит ее.

— Отец будет ждать меня в «Короне», и оттуда мы вместе поедем в Кингстон. День показался мне замечательным, и потому я решил сопровождать мачеху, отправившуюся по делам. Мисс Вудхаус мы встретили случайно. Но они прекрасно обойдутся на обратном пути без меня; возможно даже, мое отсутствие станет для них предпочтительным. — И он сказал что-то смешное относительно всяких женских штучек, но Джейн, пребывая в смятении, шутки не поняла.

— Разве это благоразумно? — нервно спросила она, когда они отошли от коттеджа и оказались в относительном уединении небольшой низины — там, где дорога спускалась с холма между высоких насыпей.

Вместо ответа он подбросил шляпу, а потом поцеловал ее руку в перчатке, прежде чем она успела запротестовать.

— Мне так редко удается увидеть вас без толпы свидетелей — всех этих милых, добрых, но таких скучных людей, которые прислушиваются, словно жующие коровы, к каждому нашему звуку, но понимают разве что одно слово из двадцати. Я уверен, что в Хайбери живут люди, обладающие множеством добродетелей, но вы должны согласиться, что они не слишком сообразительны. Взять хотя бы вечеринку у Коулов. Вы ничего не потеряли, пропустив ужин; уверяю вас, танцы — единственная часть вечеринки, которую еще можно было терпеть, да и та для меня оказалась испорченной — ведь я не смог потанцевать с вами. Но это выше моего понимания — как здешние жители могут ценить вас так низко? О да, мисс Фэрфакс! Они говорят: симпатичная молодая леди, которая хорошо играет на фортепиано. И это о вас, которая говорит на нескольких языках, путешествовала за границу, побывала в Вест-Индии, которая за несколько месяцев прочитала больше книг, чем они все вместе…

Джейн засмеялась и простила ему фразу, сказанную Эмме у Коулов.