Год тумана - Мишель Ричмонд (2009)

Сижу на балконе. В соседнем номере громко играет музыка — недостаточно громко для того, чтобы заглушить звуки, которая издает парочка, занимающаяся сексом. Раньше я уже их видела. Худой мужчина и полная женщина, без багажа. Мне следовало бы приняться за дело — писать благодарственные письма, рассылать сообщения, звонить всем, кого знаю. Но кому писать? А телефонную трубку я и так не выпускала все утро. Рассказала Аннабель, Нелл и Нику. Одержимость Эммой в течение минувшего года значительно сократила круг моих знакомств. Больше некому звонить.

Джейк и Эмма прибыли в Сан-Франциско вчера вечером и угодили в объятия нескольких десятков доброжелателей, собравшихся в аэропорту с приветственными плакатами и мягкими игрушками. Джейк позвонил из дома и сообщил, что они долетели.

— Можно поговорить с Эммой? — спрашиваю.

— Она уже спит.

— А завтра?

— Конечно.

Длинная пауза.

— Спасибо, — повторяет Джейк. — До сих пор поверить не могу.

В течение долгого времени каждая минута моей жизни была посвящена поиску девочки. А теперь не знаю, чем заняться. Включаю телевизор, смотрю «Индиану Джонса» и борюсь со сном. Думаю об Эмме, спящей в собственной кровати. Представляю себе Джейка, который сидит в детской. Наконец, усталый, он решает пойти спать, но на пороге останавливается, не в силах покинуть Эмму. В итоге Болфаур проводит в комнате дочери всю ночь и наблюдает за тем, как этот прелестный ребенок дышит во сне. Может быть, она вдруг проснется и начнет плакать — тогда он бросится к ней. Сначала малышка его не узнает. Не узнает свою постель, комнату, игрушки и спросит: «Где Тедди? Где Джейн?» Интересно, что Джейк ей ответит?

На экране взрывы, змеи и Кейт Кэпшоу в крошечном купальнике. Парочка в соседнем номере успокаивается; по коридору проносится смех. Засыпаю.

Внезапный стук в дверь. Ритмичный и четкий — примерно так же Аннабель в детстве стучалась ко мне в комнату. У нас был специальный код. Проснувшись, думаю, что стук приснился, но затем он повторяется. Натягиваю платье (купленное сегодня утром в небольшом торговом центре рядом с мотелем) и открываю дверь. На пороге стоит мужчина среднего роста, мускулистый, в кубинской рубашке, соломенной шляпе и просторных брюках цвета хаки. Очень смуглый. Явно американец, но в нем есть что-то необычное. Утренний гость абсолютно не похож на туристов, которые бродят по рынкам Сан-Хосе, то и дело оглядываясь и судорожно стискивая бумажники.

— Я Уиггинс. — Он заходит. — Отличный номер.

— Спасибо.

— Шутка.

— Простите?

— Ну, это была шутка. Насчет номера.

— О! Поняла.

Радужное настроение Уиггинса сбивает меня с толку. Наверное, я рисовала себе кого-то в бронежилете и высоких ботинках, с рацией в руках. Парочка в соседнем номере снова начинает возню.

— Прошу прощения за звуковые эффекты.

— Не извиняйтесь, вы-то здесь ни при чем. — Он чем-то звенит в кармане и вытаскивает массивный ключ на цепочке. — Готовы?

— Куда едем?

— В участок. На опознание.

— Что?!

— Вам придется опознать тех двоих.

— Вы хотите сказать, что нашли их?

— Да.

Вчера по телефону я поделилась с Уиггинсом подробностями поисков. Думала, охота на Тедди и Джейн займет недели, если не месяцы. А теперь выясняется, что Уиггинс поймал преступников, я должна их опознать — и все. Это кажется слишком простым, особенно спустя месяцы розысков. Мне бы хотелось быть там, когда их арестовали, и видеть, как похитители Эммы съеживаются от ужаса, завидев вооруженных полицейских. Предпочла бы даже группу захвата, операторов с камерами, стрельбу. Пусть бы эти люди хоть на секунду ощутили тот страх, который испытала Эмма, когда они ее похитили. Тогда бы эта парочка узнала, что такое всепоглощающий ужас.