Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

Харриет похолодела. Официанты были дружелюбны и внимательны. Ресторан был элегантен, прохладен и тих со своими бумажными ширмами и наводящими покой картинками, на которых были изображены цветы. Она просидела здесь весь вечер, ела суши, пила сакэ и восхищалась золотым парнем, который за все это платил. Сейчас она смотрела на японские надписи в меню и вспоминала растрескавшуюся доску от упаковочного ящика, стоящую на каминной полке в ее квартире в Белсайз-парке. Официанты смеялись, а Робин наблюдал, прищурив глаза, как будто ему все стало понятно.

Саймон был в Шамшуйпо и чуть не погиб там. Он создал «Головоломку» — «Название неподходящее, абсолютно неподходящее» — для того, чтобы спасти себя.

«Я не могу сделать этого», — подумала Харриет. И как только она решила, что не может использовать то, из-за чего страдал Саймон, она увидела выражение лица Робина Лендуита и поняла, что она это сделает. Она сделает, потому что это вызовет сильные чувства, а Шамшуйпо был сорок лет назад.

— Хорошая игра. Очень хорошая игра, — хором повторили официанты. — Она ваша, мистер Лендуит?

— Кое-что мы сделали с вами сегодня вместе, — неодобрительно пробормотал он, а затем добавил. — Я надеюсь, что не оторвал вас от того, что вы должны делать?

Официанты опомнились и отошли от стола, кланяясь и улыбаясь.

Робин повернулся к Харриет и поднял брови. Харриет была готова защищаться. Необходимость защищаться злила ее, а то, что она чувствовала привязанность к Робину, только усиливало эту злость. Она сидела молча, не желая отдавать ни пяди земли.

— Итак? — нажал он на нее.

Его голос прозвучал почти как неудачная пародия на одного из официантов.

— Что итак, простите?

Демонстрируя свое терпение, Робин ответил:

— Я наблюдал за тем, что происходило. А вы разве нет? Ни один из этих парней не выказал ни малейшего интереса к коробке, которая лежала на столе. Они ожили только тогда, когда перед ними была положена сама игра. Открыть коробку им не захотелось. Они даже не вытянули шеи, чтобы прочитать, что же на ней написано.

— Да, не вытянули. — Губы Харриет едва шевелились.

Робин слегка пристукнул по скатерти.

— Итак, это означает, что ваша упаковка ни к черту не годится.

И это несмотря на то, что сказал его собственный отец.

— Месяцы работы ушли на это. Месяцы исследований. Цвета, эмблемы и все такое. Она настолько хороша, эта проклятая упаковка, насколько возможно.

Харриет повысила голос. Запоздалые посетители исподтишка поглядывали на них. Харриет защищала свою работу яростно и бессмысленно. Она понимала, что это неправильно, и поняла это еще на Ярмарке игрушек. Но ее приводило в ярость то, что Робин продемонстрировал эти недостатки столь элегантно.

— Два японских официанта вряд ли являются показательным примером.

— Дайте любые другие примеры, которые вам больше нравятся.

Вдруг они заметили, что смотрят друг на друга враждебно, как ссорящиеся дети. Харриет билась с ним, потому что она боялась того, что ей придется сделать, так как признавала, что он прав.

— Сегодня вечером в офисе вы сказали, что все это дело находится в моих руках и что вы уверены, что я сделаю все, что необходимо будет сделать, — Харриет улыбнулась, стараясь вновь обрести равновесие.

— Я это сказал, но мне бы хотелось знать, что и когда.

— Мне потребуются еще деньги. — Ей не понравилось, как нетерпеливо это прозвучало.

Но Робин на это спокойно ответил:

— Я понимаю, что они вам понадобятся.

Он поднял руку, чтобы принесли счет.

«Помоги мне», — молча простонала Харриет. Они прошли мимо ширм, картинок, японских надписей и кланяющихся, улыбающихся официантов.

Когда они подошли к сверкающей белой машине, Робин открыл перед Харриет дверь.

— Я отвезу вас домой.

— Спасибо, но в этом нет необходимости. Я возьму такси.