Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

Это была необычная просьба. По молчаливой договоренности, которая, казалось, устраивала их обоих, Робин и Харриет проводили вместе один-два вечера в неделю по рабочим дням в театре или опере или просто обедали. Иногда они ходили на вечеринки или в ночные клубы, обычно по приглашению кого-нибудь из друзей Робина или партнеров по бизнесу, но Харриет предпочитала более раннее время, потому что утром ей требовалась ясная голова. Весь вечер и часть уик-энда они проводили вместе в зависимости от их личных планов. Робин часто бывал за границей, а в последнее время и Харриет тоже стала путешествовать.

После их вечерних выходов они возвращались либо в дом Робина, либо в новую квартиру Харриет. Она все еще удивлялась тому, как много радости она получает от пребывания в постели с Робином Лендуитом. Иногда, когда она неосмотрительно вспомнит об этом, о том, как он в последний раз прикоснулся к ней и что он сказал, ее мышцы сжимаются и перехватывает дыхание.

Это случилось и сейчас, как только она подумала, двадцать минут от Баттерси…

Но уступить сегодня означает поставить себя перед риском дальнейших уступок собственным желаниям и потребностям Робина. «У нас есть прекрасные договоренности, — подумала она, — и они хорошо работают». С самого начала она больше всего боялась ответственности и зависимости, а если договоренности между ними начнут изменяться, то к чему это может привести?

Таким образом, вопреки своему желанию она сказала:

— Нет. Не сегодня, Робин. У меня завтра серьезный день.

И тотчас она подумала: «Чего я боюсь? Робин независим, и мне нет никакой нужды чувствовать ответственность перед ним. Это моя собственная слабость. Страх, что я могу поддаться и признать, что нуждаюсь в нем…»

— Жаль, — ответил Робин.

Голос его прозвучал хрипло, почти неразборчиво. Харриет на мгновение подумала, не выпил ли он, пока не поняла, что то, что она слышит, — это нежность. Ей вспомнилось начало.

— Мы завтра встретимся на ланче? — спросил он.

Харриет прикусила уголок губы.

— Мне бы очень хотелось, но я не могу. У меня завтра ланч с Джейн, и я уже один раз его откладывала.

Она услышала, как на другом конце провода Робин засмеялся. Это был тихий, теплый смех, который снова заставил ее вспомнить, как хорошо, когда он лежит рядом с ней и скользит своей рукой по ее бедру к складкам между ногами.

Харриет неожиданно встала и пошла с телефоном в руке. Она подошла к зеркалу в позолоченной раме, расположенному над каминной полкой, и с антипатией внимательно посмотрела на свое собственное отражение.

— В таком случае, — сказал Робин, — я вынужден сделать это по телефону. Я еще не представляю как, но я должен сделать это. Ты должна принять соответствующую позу, ты знаешь какую, даже если бы мне пришлось стоять на голове.

— Робин, о чем ты говоришь? Может быть, ты немножко пьян.

— Нет, дорогая. Более трезвым быть нельзя. Харриет, ты выйдешь за меня замуж?

Она увидела, как дрогнули глаза у ее отражения. Она заметила также и кое-что еще — свет и тепло на своем лице, от чего она похорошела и стирались морщинки в углах рта. Пальцы стали влажными. Харриет почувствовала, что она на полпути между смехом и слезами.

— Я уже замужем, — прошептала она.

— Это не серьезное препятствие, как ты сама должна знать.

Харриет было жаль, что она не сказала: «Да, приезжай сегодня». Было бы легче сказать все прямо ему, а не его требовательному бестелесному голосу.

— Нет, Робин. Ты слышишь меня? — она сказала это чересчур резко, но она не могла взять назад свои слова. — Я не могу. Я чувствую, что «Пикокс» забирает сейчас всю меня. У меня не достанет сил, чтобы бросить это и выйти замуж. Я очень счастлива с тобой, Робин. Мне нравится то, что мы с тобой делаем, все, что мы делаем вместе. Я не могу снова выйти замуж. Ты слышишь меня?

— Я слышу. Я встаю с колен.

— Ты действительно стоял на коленях?