Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

Они прошли небольшое расстояние между двумя высокими живыми изгородями и вышли из деревни. Дождь и тусклый свет подчеркивали зелень молодых листьев боярышника. Они шли большей частью в приятной тишине, слыша только шлепки своих ног о дорогу. Около мили они карабкались по пологому склону, из-за живых изгородей виднелись поля и молодые рощицы. Дорога была темной и блестящей от дождя, с нависающих над ними веток капала вода. Всего одна машина проехала мимо них — летящий фольксваген «гольф». Они прижались к мокрому крутому склону, чтобы дать ему проехать в струе мелких брызг.

— На вечерний ланч в «Сноп пшеницы», — недовольно произнесла Элисон.

Харриет пожала плечами. Она думала об образе Англии, по которому Линда скучала в Санта-Монике. Это спокойная, зелено-серая страна, и здесь она именно такая. Линде понравился бы Эверден. Это настоящая деревня с окраинами и центром, а не собрание красивых домов, как в Литтл-Шелли.

Они вышли на вершину холма. По другую сторону простиралась равнина с пологими оврагами, по краям больших полей росли дубы, распаханная земля чередовалась с пастбищами. На небольшом расстоянии от них возвышался густо заросший лесом холм, окруженный защищенной низиной, слишком пологой, чтобы называться долиной.

Дождь усиливался. Красивые серые тучи плыли с севера. Эта картина то появлялись, то снова исчезала.

Элисон направила Харриет в ворота перед полем. Они перегнулись через жерди ворот, наблюдая за дождем и изменяющимся светом.

— Вы видите там, — Элисон встала на нижнюю жердь ворот и показала направление, — трубы дома прямо в полосе деревьев?

Харриет проследила за направлением ее пальца. Серые трубы виднелись над вершинами огромных старых деревьев. Молодая листва еще не скрывала беспорядочных куч грачиных гнезд на верхних ветках.

— Земля идет вместе с домом. Дом был пуст в течение пяти лет, возможно, немного больше. Когда я была маленькой, одна семья навсегда получила во владение это место. Но затем его продали один раз, а потом другой. Я не думаю, что кто-нибудь из последних хозяев жил в нем. Они, видимо, заключали свои сделки с целью освоения земли. Я думаю, что сейчас дом в плохом состоянии. Разве было в интересах хозяев объявлять, что он непригоден для жилья, не правда ли?

— Как он называется?

— «Бердвуд»[7].

— А где будет новый город?

Элисон махнула рукой. Взмах покрыл вспаханные и зеленые поля, деревья и всю землю вокруг дома.

Харриет поняла. Здесь будет масса красных и желтых кирпичных домов с мансардными окнами, как бровями под новыми черепичными крышами, и маленькими подъездами, которые будут теснить друг друга. Здесь будут клочки садиков, повернувшиеся задней стороной к ограде, ротационные моечные машины и телевизионные антенны.

Здесь уже не будет настоящего, старого духа Эвердена, чтобы объединить новые дома, не будет магазина, прекрасного паба, центра. Жители нового города будут садиться в машины и ехать куда-нибудь еще, чтобы найти центр. Они будут просто занимать свои красные и желтые дома в середине спокойного серого ландшафта.

— Они не могут, — сказала Харриет, — неразумно создавать здесь новый город.

— У Боттрилла есть причина.

— Мы можем подойти поближе и посмотреть?

Пошел сильный дождь. Волосы Харриет прилипли к голове. На Элисон погода, казалось, не влияла, но она спросила:

— Вы уверены, что хотите пойти?

— Да, я хочу.

Они прошли вперед, вниз по пологому холму. По мере того, как они приближались, Харриет ощущала, что явная отдаленность дома в низине была только кажущейся. Они обогнули угол, и перед ними открылась другая деревня в виде группы домов вокруг церкви. С противоположной стороны дороги также был виден Эверден.