Женщина нашего времени - Рози Томас (1993)

Боковым зрением Харриет увидела, что небольшая толпа вновь разбилась на отдельные лица. Представление было закончено.

— Потому что Натали, Кэролайн и я можем сделать это. В любом случае, пришло время разобрать стенд.

И она показала рукой на пустые места в выставочном зале.

Позже, когда все было сделано и стенд превратился в пустое пространство, Робин повез Харриет обедать. Они были пыльными после чистки в гардеробе выставочного зала, но ресторан был небольшим и, к счастью, неярко освещенным.

— Спасибо за помощь, — поблагодарила Харриет.

— Почему вы не хотели, чтобы я тоже помогал вам?

— Я не хотела, чтобы кто-нибудь видел, что я стараюсь занять деньги у собирающего разбросанные обломки. Это же ясно.

— Если бы вас смущали обломки, то вы, наверное, не должны были бы пытаться занять деньги и в первый раз. Несчастье всегда возможно.

— Я должна. Я хочу, чтобы все получалось, а не разваливалось. Неудача должна быть тайной, а успех — для праздника. Я предпочитаю успех.

Робин смотрел на нее через искусственной свет свечи. Он видел лицо, которое было слишком заостренным, чтобы быть красивым, однако, казалось, что оно предлагает различные интересные возможности. Робину нравилось не только любить, но и обладать женщинами в отличие от отца, а сейчас ему нравилось то, что он видел в Харриет. Ее декларация о предпочтениях не произвела на него впечатления, потому что он слышал такие слова от всех, желающих стать предпринимателями.

— Я думаю, вас ждет успех, — сказал Робин. «Если я смогу повлиять на Мартина», — добавил он про себя. И он был почти убежден, что сможет.

Они больше не говорили о деньгах или о фирме «Пикокс» и ее перспективах. Робин заказал шампанское с такой этикеткой, какую она никогда не видела на бутылках и которая, казалось, была от руки расписана разбросанными цветами. Она была чувствительна к шампанскому. Пузырьки всегда доходили до ее головы, и сегодняшний вечер не был исключением. Она подумала, выбирая еду из меню с достаточно устрашающими ценами, что будет невозможно забыть волнение на Ярмарке игрушек и катастрофу в финале. Однако после двух бокалов шампанского и поданного на белом плоском блюде салата из артишоков и куропатки с орехами, прекрасного, как картинка, гнетущие мысли о прошедшем дне исчезли. Их заменили бесконечное чувство благополучия и прекрасный аппетит.

«Какого черта», — подумала Харриет.

Робин с одобрением посмотрел, как она набросилась на еду. После куропатки и артишоков снова пришла очередь шампанского. Харриет вздохнула и откинулась на спинку стула, высвободив пятки из туфель. Ее ноги, казалось, выросли после четырех дней стояния возле стенда. У нее также болели спина и плечи, однако пузырьки шампанского, пощипывающие горло, разгоняли боль.

— Вы были голодны, — прокомментировал Робин.

— У меня не было времени поесть. Бутерброды и мерзкий кофе — вот и все.

Робин, как гурман, автоматически содрогнулся. Он проявлял такой же, почти научный, академический интерес к пище и винам, как к движению денег на рынке. Были изучены и то, и другое, а также их преимущества, и всем этим следовало наслаждаться. Однако сегодня он сосредоточился на Харриет и поэтому едва замечал, что ел. Он видел, как она постепенно смягчалась, пока они разговаривали и пили. Но не больше. Ему хотелось понять, что она так усиленно скрывала в себе, и эти размышления волновали его. Он подвинулся в своем мягком кресле.

— Сколько времени вы были замужем? — спросил он.