Искушение любовью - Эйлин Драйер (2015)

Переполненное страстью тело вновь ожило. Алекс отметил, что даже руки его слегка подрагивают.

– Ты уверена?

Фиона ничего не ответила, даже не кивнула, но этого и не требовалось – он все прочел в ее глазах. И это было не просто приглашение к близости. Голубые озера призывали и молили об утешении и прощении, жаждали полного сближения и забвения всего, что мешало.

Позже Алекс, сколько ни пытался, не мог вспомнить, как они шли наверх. Не смог бы он точно сказать ни кто из них решил, куда идти, ни кто сделал первый шаг в сторону дома. Запомнились какие-то обрывочные картинки. Например, он почему-то немного обиделся, когда она не захотела, чтобы он держал ее за руку. Вспоминалось, что по лестнице она поднималась первой, что быстро прошла мимо лакеев и дворецкого с таким видом, будто утомилась за день и торопится лечь в постель. Еще он помнил, как бешено стучало сердце, когда он шел за ней и на протяжении всего пути обдумывал, как приблизится к ней, постепенно разденет… Но все его мечтания обратились в прах в ту самую секунду, когда он переступил порог своей спальни и увидел ее возле камина.

Все было так, словно получило продолжение то, что они начали тогда, четыре года назад. Их губы соединились, руки пустились в лихорадочное путешествие по телам друг друга, одновременно лаская и снимая одежду, швыряя в беспорядке на пол. Они не говорили, слова были не нужны. Все, что нужно, – чувствовать друг друга, слиться в единое целое, доказать каждый себе и друг другу, что более они не одиноки, что их поцелуи способны осушить слезы и развеять отчаяние, что им известна цена самоконтроля и независимости и понятна тщетность того и другого, а также что союз их сердец непреодолим и будет длиться вечно.

Алекс наслаждался и не мог насладиться Фионой: бархатом кожи и шелком волос, изгибом гладких бедер и стройностью ног, упругостью груди и округлостью ягодиц. Обхватив ладонями ее лицо, он с удовольствием ощущал, как ей хочется поскорее избавиться от одежды, а потом, отпустив ее, наблюдал, стараясь запомнить все до мелочей, как она освобождается от платья, ночной сорочки, как соскальзывают с ее ног добротные хлопковые чулки. Едва последний предмет одежды упал на пол, Алекс провел пальцами по обнаженной груди и, наклонившись, поцеловал, а затем слегка прикусил сразу набухший сосок. Фиона безвольно хихикнула, и он, взяв ее на руки, отнес на кровать.

Постель была мягкая, тишину в комнате нарушало лишь ленивое потрескивание огня в камине и невнятные звуки, которые издавали они сами, лаская друг друга. У Алекса сердце было переполнено нежностью, наслаждением и желанием обладания. Наконец-то она здесь, рядом! Такая нежная, такая хрупкая, что его собственное тело казалось ему слишком большим и грубым и он боялся причинить ей боль. И вместе с тем она сильная, такая сильная, что смогла спасти два сердца от отчаяния в трущобах Эдинбурга, смогла пережить там самое страшное и найти в себе силы вновь любоваться звездным небом.

Он не просто ласкал ее, он молился ей, как язычник, подпущенный к запретному божеству, боготворя ее тело и наслаждаясь каждой его частичкой. Он проводил языком по ее стройной шее от подбородка до ложбинки между грудями, все еще влажной и солоноватой от недавних слез, любовался изгибом ее плеч и грациозными движениями рук, длинными умными пальцами, которые будто что-то искали у него на груди и животе, порождая при каждом прикосновении целую бурю восторга.