Чужак - Зоэ Арчер (2016)

Та потерла ладонями глаза, за которыми начиналась головная боль.

– Мне уже двадцать четыре года, Генри. Никто не повлияет на меня, кроме меня самой. Я только что познакомилась с Саймоном. И я не настолько глупа, чтобы красивый чужак превратил меня в свою куклу.

– Если мы не сменим тему, – прорычал Генри, – я побегу к Адаму Рилеру и прогоню его свиней прямо через наш дом!

Сара вздохнула и, уставившись на мужа, пробормотала:

– Последнее время погода стоит хорошая.

Удовлетворенный тем, что о Шарпе забыли, Генри успокоился. Элис же, стараясь избегать выразительных взглядов Сары, сосредоточилась на еде. Но от мыслей о Саймоне не избавилась – они кружили у нее в голове как мотыльки над лужайкой в солнечный день. В детстве она часто танцевала вместе с ними, пока солнце не садилось за горизонт и ее не звали домой.

Саймон не впервые шел в длинной колонне. Во время армейской службы он не раз бывал на марше, иногда – во время назойливых муссонных дождей. Грязные дороги, пыльные тропы или попытка пробиться сквозь непроходимые джунгли… А за солдатами следовали проститутки и маркитанты, доставлявшие провизию.

Конечно, сейчас Саймон шел не на битву, но опасность по-прежнему была реальной. Рудник не был безопасным местом.

И где-то в этой огромной толпе находилась Элис. Мысли о ней не покидали его почти всю ночь.

Солнце еще только вставало. Небо было светло-серым, между зубчатыми холмами клубился туман, на вершинах блеяли овцы, а птицы в кустах пели свои утренние песни. Рабочие же тихо переговаривались – слишком тихо.

Неофициальным девизом Лондона являлись слова: «Шуми как можно чаще». Люди особенно неистовствовали между шестью и десятью часами утра, когда то и дело грохотали колеса фургонов и омнибусов и раздавались крики уличных торговцев и прохожих, ругавшихся друг с другом на улице. Иногда даже казалось: всякий, кто не шумел, немедленно подвергался штрафу, а к ногам провинившегося привязывали оловянные кастрюльки, чтобы гремели погромче.

Но Саймон знал, что и в Корнуолле покой и тишина долго не продлятся. Ведь шахты считались одними из самых шумных мест на земле. Но отдых и покой в его расписании не значились.

– Я не вижу Джо и Джорджа, – сказал он Эдгару.

– Джо не пришел домой ночью, – сообщил Эдгар. – Как и Джордж. Скорее всего их бросили в кутузку.

– И сколько они там пробудут?

Эдгар пожал плечами.

– В зависимости от желания хозяев. Может, мы увидим их завтра. А может, не увидим до дня летнего солнцестояния.

То есть целых три недели. Условия же пребывания в местной кутузке скорее всего были не самыми благоприятными. Несколько дней могли нанести непоправимый вред здоровью человека. Но здесь хоть не секли в отличие от армии, хотя и там – так считалось – давно запретили порки (невозможно было посадить под арест солдата во время военных действий, так что оставалась порка). Саймон не раз видел солдат, привязанных к столбу или к дереву, а другие солдаты секли их розгами, пока несчастный не лишался чувств. Но, слава богу, самому ему никогда не приходилось терпеть подобное, хотя иногда он был чертовски к этому близок. И его едва не схватили, когда он крался в расположение части после веселой ночи в «кварталах наслаждения» в Секундерабаде. Он вернулся как раз вовремя – к утренней поверке, – но с чертовски тяжелой головой.

– Вряд ли это понравилось их женам, – пробормотал Саймон.

Неудивительно, что Элис всячески пыталась предотвратить увод шахтеров. Тот, кто сидит в тюрьме, ничего не зарабатывает, и она это знала.

– Само собой, – кивнул Натаниел. – Но что тут поделать? – Он похлопал Саймона по плечу. – Не расстраивайся, парень. Делай свое дело, будь спокоен и больше не спотыкайся о констеблей – тогда не окажешься в тюремной камере.

– Может, хоть там я не услышу храпа Эдгара, – отозвался Саймон, и все остальные негромко рассмеялись.