Вечерняя звезда - Ларри Макмертри (1995)

Пэтси однажды записалась на посещение Томми. Он ее фамилию вычеркнул, потому что она приносила ему книги; но ведь и Аврора приносила ему книги, а он ее не вычеркивал. Конечно, Аврора его бабушка, но тот факт, что Томми не хочет, чтобы Пэтси приезжала к нему в тюрьму, сильно ее огорчал. Она жила всегда с ощущением своей вины и знала, что любит Томми сильней, чем своего собственного сына Дэвида. У Томми голова была на месте. Или, по крайней мере, голова у него была такая, о которой Пэтси всегда мечталось — а вот у Дэйви такой не было. Когда умирала Эмми Хортон, она словно бы передала своих детей на воспитание Пэтси. Однако Аврора отвоевала их у нее. Конечно, было бы неправильно разлучать троих малышей, и Пэтси в общем-то не осуждала Аврору, которая, возможно, была столь же хорошей бабушкой, как любая другая женщина. И все же она корила себя за то, что не добилась права воспитывать Томми. В конце концов, ведь это именно ей он сказал свое первое в жизни слово в ту ночь, когда она сидела с ним вместо Эммы и Флэпа. То, что произошло, было неправильно, но, видимо, вся эта путаница так и останется в их жизни навсегда.

— Давай лучше пойдем, — сказала Рози. — Гвен не любит, когда опаздывают.

— Извини, я, наверное, задумалась, — спохватилась Пэтси, распахивая дверцу. — Мысли об этом мальчике меня просто выбивают из колеи.

— Мы же не можем похитить его из тюрьмы, — заметила Рози. — Придется с этим смириться.

Она пулей выскочила из машины и сделала стойку на руках прямо на стоянке. Одним из недавних открытий Рози с тех пор, как она начала ездить с Пэтси в разные физкультурные секции, было то, что у нее открылся талант гимнастки. Она была маленького роста, гибкая, незадавленная и обладала почти абсолютным чувством равновесия.

Рози прожила большую часть своей жизни, будучи матерью, женой и служанкой. Она никогда и не предполагала, что у нее могли быть какие-то таланты, но, вот, оказывается, был у нее талант — ее способность делать стойку на руках и другие гимнастические фигуры. Она стала звездой всех спортивных секций, в которые записывалась. Везде без исключения, когда тренеру нужно было показать какое-нибудь сложное упражнение, он выбирал Рози. Мало того, в двух спортклубах несколько тренеров предлагали Рози самой работать тренером. Кроме того что Рози и в самом деле хорошо выполняла все движения, им, конечно, была нужна раскованная семидесятилетняя женщина, которая убедила бы других, менее раскованных семидесятилетних, что делать наклоны, упражнения на растяжение или повороты было нормально, а без нее они могли бы счесть такие попытки не подходящим для дам занятием.

По пути в зал Рози еще несколько раз сделала стойку на руках на автостоянке, чем изумила нескольких разносчиков продуктов и ранних покупателей. Видя их удивление, Пэтси захихикала. Двое полицейских, которые сплетничали и пили кофе возле своей патрульной машины, начали с подозрением рассматривать Рози.

— Ну, перестань, — сказала Пэтси. — Никому не доводилось видеть так уж много дам, которые становятся на руки на автостоянках. Они могут подумать, что тебя только что выпустили из психушки.

Рози выпрямилась и уставилась пылающим гневом глазами на полицейских, стоявших метрах в тридцати от нее на мостовой. Они отплатили ей не менее враждебными взглядами. Им хотелось выпить кофе с удовольствием, чтобы никакое нарушение общественного порядка не помешало им, а стойка на руках у автостоянки в исполнении пожилой леди в трико было, безусловно, чем-то необычным и даже, по их мнению, довольно подозрительным занятием. Они решили на всякий случай присмотреть за ней.

— А я помню время, когда наша страна не была полицейским государством вроде Румынии, — громко провозгласила Рози, отряхивая пыль с ладоней.

— Да я не думаю, что и сейчас она очень уж похожа на Румынию, — сказала Пэтси. — Они же тебя не били и не пытались арестовать.