Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи (2013)

— Анжелина, я сотни раз тебе повторяла, что ты освещаешь мою печальную жизнь старой кокетки! Твой отец упорно называет меня гугеноткой, но если бы он знал, какая я плохая верующая! Я хожу в храм, чтобы похвастаться своими новыми платьями, манто, украшениями. Пастор часто ругает меня. Он недоволен, что я слишком красиво одеваюсь. Меня надо ругать, я этого заслуживаю. Ты права. Но я полагала, что поступаю правильно. Кто унаследует мое имущество, если ты отказываешься?

— У вас наверняка есть кузены, дальние родственники, — ответила Анжелина.

— Нет, малышка. Но у меня мог быть наследник. Пусть это признание будет мне дорого стоить, у меня нет выбора. Столько раз я хотела тебе об этом рассказать, но не решалась. Анжелина, пренебрегая моими деньгами, отказываясь от моего предложения, ты лишаешь меня единственного шанса искупить свою вину. Тридцать лет назад я дала себе слово, что исправлю допущенную ошибку.

— Какую ошибку? — тихо спросила молодая женщина.

Старая дама откинулась на спинку кресла. Слезы затуманили ее взгляд.

— У меня был ребенок. Я бросила его, — дрожащим голосом начала Жерсанда свой печальный рассказ. — Ты слышишь меня? Я вычеркнула его из своей жизни, уготовила ему ужасную судьбу. До самой смерти я буду жалеть об этом. Это длинная трагическая история, часть моей жизни, которую я похоронила в себе. Я не решаюсь даже касаться ее.

Анжелина была ошеломлена. Она не верила своим ушам. По ее спине пробежал холодок. Жерсанда де Беснак была матерью… Она родила живого ребенка и рассталась с ним!

— Вы не были замужем, да? — нерешительно спросила Анжелина.

— Да. Мой сын был незаконнорожденным, байстрюком, как и Анри. Что касается его отца, он умер у меня на руках от чахотки. Я была на шестом месяце беременности. В тот осенний день, когда ты навестила меня, похудевшая, погруженная в бесконечную печаль, я вдруг увидела себя после тайных родов на грязной кровати в лионской богадельне. Я тогда была в отчаянии, чувствовала себя такой одинокой, такой опустошенной. На твоем лице я прочла те же душевные страдания. Но ты молчала, а я не стала настаивать.

— Так вот почему вы так снисходительно отнеслись ко мне, когда я призналась вам, что родила, не будучи замужем…

— Разве я могла тебя осуждать? Ты всем сердцем любила Гильема и отдалась ему. Несмотря на свой возраст, я не забыла, что такое ураган любовных чувств. Кровь быстрее течет по жилам, сердце бешено бьется… А эта сладость поцелуев, безумие нежности и страсти, эта лихорадка, от которой нельзя излечиться! Говорят, плоть слаба, но до чего же эта слабость сладостная! Возлюбленному невозможно отказать. Уступая ему, мы становимся сильнее, могущественнее. Женщина превращается в богиню. Предаваясь наслаждению, она мужественно прогоняет страх перед бесчестьем.

Жерсанда де Беснак перевела дыхание. Анжелина опустила голову, чтобы старая дама не увидела ее пунцовых щек. Столь интимные откровения смутили молодую женщину.

— Мне очень жаль вас, дорогая мадемуазель, — произнесла Анжелина в замешательстве. — Я, рожая Анри, еще верила в Гильема, думала, что он вернется и мы поженимся. Это помогало мне. Но вы потеряли отца своего ребенка, а это гораздо хуже.

— Да, малышка, ты права. Даровать жизнь ребенку, оплакивая того, кого сильно любишь, — это худшее из испытаний. Мне потребовались годы, чтобы излечиться от снедавшей меня тоски. Рана зарубцевалась, но я по-прежнему чувствую себя оскверненной. Я отказывалась каяться, признавать свою вину. Боже мой, Анжелина, если бы ты знала, сколько раз я хотела покончить с собой! Весь день думала, каким образом это сделать, а вечером говорила себе: «Завтра ты привяжешь к ноге камень и бросишься в пруд». Или: «Завтра ты примешь мышьяк». Но дни шли своим чередом, одна неделя сменяла другую, а у меня все не было мужества свести счеты с жизнью. Мне было тридцать три года. В Лозере вспыхнула эпидемия холеры, но беда обошла меня стороной.