Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи (2013)

«Мсье Оноре Лезаж и его сноха едут за дамским седлом, — подумала она, поскольку узнала отца Гильема и Клеманс, супругу старшего сына. — Черт бы их побрал!»

Анжелина тут же пожалела о сказанных словах и перекрестилась. Слезы потекли по ее щекам. Силы оставили ее, и она зарыдала, присев на покрытый инеем белый камень.

«Сегодня я приобрела грозного врага, — говорила она себе. — Блез никогда мне этого не простит. Чтобы отомстить за себя, он может распустить слухи, что у меня есть байстрюк, ребенок, которого я родила от Гильема вне священных уз брака. Как поступит мсье Лезаж, если узнает об этом?»

Охваченная тревогой, Анжелина уже представляла себе все катастрофические последствия россказней шорника. «Папа отречется от меня, я потеряю его любовь и уважение. А вдруг Оноре Лезаж напишет Гильему? Эти люди преисполнены гордости. Возможно, они захотят забрать Анри и будут воспитывать его в мануарии… Нет, этого не будет. Я отведу опасность от своего малыша».

Через полчаса Анжелина постучала в дверь дома Жерсанды де Беснак. Радостная Октавия открыла ей дверь, вытирая руки о накрахмаленный белый передник.

— Скорее иди к своему малышу! — воскликнула служанка. — Доктор, как и обещал, пришел и осмотрел его. У нашего Анри нет ничего серьезного. Просто прорезался малый коренной зуб, так он сказал. От этого могла повыситься температура. Ох уж эти зубы… Что за напасть!

— Зуб! — повторила молодая женщина. — Мне сразу стало легче. Значит, сегодня он чувствует себя лучше, чем вчера?

— Мадемуазель кормит его кашей. Чтобы он лучше ел, она читает ему стихи Виктора Гюго.

Анжелина рассмеялась и мгновенно расслабилась, словно, пережив муки ада, нашла прибежище в раю, в обществе этих очаровательных женщин, доброта и искренность которых не вызывали у нее сомнений. Вслед за служанкой Анжелина бросилась в гостиную.

Странный ропот

Взвился вдруг.

Ночи шепот,

Мрака звук,

Точно пенье

И моленье

Душ в кипенье

Вечных мук.

Звук новый льется,

Бренчит звонок —

То пляс уродца,

Веселый скок.

Он мрак дурачит,

В волнах маячит,

По гребням скачет,

Встав на носок[39].

Молодая мать сложила ладони и поднесла их к лицу. Это напоминало поклонение волхвов. Жерсанда де Беснак ласково ей улыбнулась. Сидевший на высоком стульчике Анри обернулся, и с его нижней губы по подбородку потек белый ручеек.

— Нет, маленький проказник! — воскликнула старая дама. — Ты должен доесть кашу. Анжелина, замени меня.

— О, с удовольствием!

Счастливая, что вновь видит сына, Анжелина принялась кормить ребенка. Щеки Анри уже не пылали, а в карих глазах были лукавые искорки.

— До чего же ты у меня красивый, мой малыш! — смеясь, сказала она. — А как ты весело щебечешь! Нет, не выплевывай кашу. О! Негодник!

Ребенок выплюнул молоко, загущенное мукой, прямо на юбку Анжелины, но она не рассердилась.

— Что за манеры у тебя, крошка! — нежно проворковала мать. — Мне кажется, он наелся.

Октавия поспешила вытереть юбку Анжелины влажной салфеткой. Стоя около камина, Жерсанда улыбалась. Анжелина взяла сына на руки и залюбовалась им, буквально пожирая глазами.

— Мадемуазель, утро вечера мудреней, — сказала она, поворачиваясь к старой даме. — Я принимаю ваше предложение. Вы можете усыновить Анри. Я буду его крестной матерью. Я хочу, чтобы он носил вашу фамилию. Вчера вечером я не оценила ни большую честь, которую вы мне оказываете, ни ваше великодушие.

— Ты и вправду согласна? — удивилась Жерсанда. — Почему ты так внезапно изменила свое решение? Ты обещала подумать, я уже и не надеялась. Боже мой, какое облегчение!