Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи (2013)

— Надо спасать мою дочь, — тут же ответила встревоженная Жанна. — У нее двое детей, Мария и Поль. Делайте все, что считаете необходимым, мадемуазель.

— У меня нет инструментов, — посетовала Анжелина. — Не могли бы вы взять инструменты у матроны, возможно, она уже проспалась после попойки? Наверняка у нее есть крючок. Он заменит щипцы.

Слова, которые произносила Анжелина, вызывали у нее самой ужас. Адриена объясняла дочери, как надо вытаскивать младенцев из матки при помощи крючка, которым протыкали голову или ягодицы обреченного на смерть младенца.

— Уже бегу, — сказала Жанна, устремляясь на улицу.

Оставшись одна, Анжелина перекрестилась. Она не знала, хватит ли у нее мужества совершить столь варварский акт. Хриплые стоны Эвлалии, терпящей адские муки, придали ей сил. «Если Эвлалия умрет, она оставит сиротами двух детей, которые так нуждаются в ней. У меня нет выбора! Боже, как это тяжело!»

— Мадемуазель, — слабым голосом позвала Эвлалия. — У меня все еще идет кровь? Скажите, что со мной? А с ребенком? Вы разговаривали с моей матерью, потому что я умру?

— Нет, Эвлалия, не говорите так. Я сделаю все возможное, чтобы спасти вас, но ребенок не выживет.

Верная заветам Адриены Лубе, Анжелина предпочла сказать правду. Но ее слова не произвели желаемого эффекта: кормилица разрыдалась.

— Ну, ради бога, успокойтесь, Эвлалия. Вы теряете слишком много крови. Подумайте о Марии и Поле. Молитесь. Я возьму вас за руку. Вы чувствуете ее? Давайте помолимся вместе.

Они обе принялись читать «Аве Мария», но Эвлалия стонала после каждой фразы.

— Держитесь! — подбадривала ее Анжелина.

В комнату вошла Жанна Сютра в сопровождении старухи в черном фартуке с редкими сальными волосами.

— Это матрона, — сказала Жанна. — Она решила прийти, сказав, что не пила, ей просто было нехорошо…

— Я могу это сделать, вытащить малыша, — заявила матрона. — У городской молодухи ничего не получится. И потом, почему ты уверена, что у ребенка Эвлалии огромная голова? Как ты могла видеть через кожу живота?

Эти слова были обращены к Анжелине, которая с тревогой смотрела на мать Эвлалии. Анжелина ответила:

— Я никогда не делала столь прискорбной операции. Но я чувствую, что у меня все получится. Где крючок? Его надо протереть водкой или подержать над огнем.

Старая матрона помахала железным крючком с ржавым концом. В это же мгновение с кровати раздался жуткий вопль.

— Помогите! Мама! Пресвятая Дева, он выходит! Я не смогла удержаться и потужилась. Он выходит…

Женщины бросились к кровати несчастной Эвлалии. Она говорила правду: ребенок выходил, но с потоком крови.

— Боже мой, нет… Промежность разорвалась! — воскликнула Анжелина.

Дрожа всем телом, с пересохшими губами, она приняла живого ребенка с огромной головой.

— Возьмите его, — сказала она Жанне. — Ваша дочь лишилась чувств. Она испытала слишком сильные мучения и потеряла много крови.

Под недоуменным взглядом матроны Анжелина перевязала пуповину и обрезала ее ножницами, которые приготовила Жанна. Затем она вновь осмотрела Эвлалию. Результаты были неутешительными.

«Господи Иисусе, помоги ей! — молилась Анжелина. — Если Эвлалия выживет, она останется калекой. Шейка матки повреждена, а промежность разорвана до самого анального отверстия».

Анжелине хотелось плакать от отчаяния. В этот момент в комнату вошли Проспер и доктор Фор. Доктор практиковал в Масса уже лет тридцать. За свою долгую карьеру он всего насмотрелся. Казалось, состояние пациентки не вызвало у него особого беспокойства.

— Что здесь произошло? — рявкнул доктор, с подозрением глядя на Анжелину.

— Молодая дама, потеряв над собой контроль, не удержалась и потужилась. Ребенок порвал ей промежность, — объяснила Анжелина. — Но больше всего меня беспокоит то, что она потеряла много крови. Она совсем обессилена.