Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи (2013)

Они углубились в узкий проход между домом и сооружением, откуда доносился крепкий запах навоза. После последней грозы земля еще не просохла, но плиты были чистыми. Сзади простирался луг, расположенный уступами. На нем росли цветы. Овцы ходили взад-вперед, за ними бегали ягнята, очаровательные, как плюшевые игрушки.

— Ку-ку, Октавия! — окликнула ее Анжелина, шедшая вдоль ограды с Анри на руках. — Наш малыш видел кроликов. Но я не могу опустить его на землю. Он все время хочет поймать черную курицу.

Восторженная Анжелина радостно улыбалась. Урсула шла рядом, не отрывая своих прекрасных глаз от мальчика.

— Да, моя жена горюет, что у нас нет детей, — признался Жан Бонзон. — Как только видит малыша, так сразу воспаряет на седьмое небо от счастья.

— Да, это очень печально.

— А у вас, мадам Октавия, есть дети?

— Девочка… Когда я была молодой. Она умерла от холеры.

— О, сочувствую вам. Здесь тоже было немало смертей. Моя бедная мать отдала Богу душу за три дня. Божий бич, как говорил кюре. Хотя, скорее, подарок дьявола…

Смущенная такими словами, Октавия перекрестилась. Они замолчали, вспоминая ужас, объединяющий их, хотя пережили его в разных местах. К ним подошли Урсула и Анжелина.

— Давайте перекусим, — предложил горец. — Моя жена решила устроить настоящий прием. Вчера я поймал двух уток. Только учтите, сейчас мы будем пировать, но вечером нас ждет обычный ужин.

— Будет кукурузный пирог, Анжелина, — робко вставила Урсула.

— О, тетушка! Кукурузный пирог! Как мило с вашей стороны! Как давно я его не ела! Ты знаешь, что это такое, Октавия? Это флан из кукурузной муки. Его замешивают вместе с сахаром, а потом пекут в печи.

— Я слышала о кукурузных пирогах, но никогда их не пробовала. Мадемуазель Жерсанда любит только изысканные блюда.

Анжелина и служанка обменялись удрученными взглядами. Эксцентричная выходка старой дамы расстроила их. Тем не менее, они обе не представляли мадемуазель Жерсанду среди этого грандиозного пейзажа, величественного и сурового горного великолепия. Дядюшка Жан хмыкнул и пожал плечами.

— Пойдемте, мадам, — обратилась Урсула к Октавии. — Приборы я уже поставила. Все готово.

Они вошли в квадратную комнату средних размеров. Стены были отштукатурены, а пол сделан из широких, плохо обработанных досок. Растроганная Анжелина обвела восторженным взглядом обстановку. Здесь все напоминало ей о детстве. Она вновь увидела скромный стол, сколоченный ее дядюшкой, массивный буфет, сундук для посуды. В огромном камине, занимавшем, казалось, всю комнату, горел слабый огонь. На каминной полке под круглым колпаком можно было вполне встать во весь рост. Напротив находилась крошечная железная дверца, за которой угадывалась кирпичная ниша. В углу стояла кровать, завешанная занавеской.

— Вчера я разожгла печь для выпечки хлеба, — сказала Урсула. — В честь вашего приезда.

Октавия чуть не проронила слезу, настолько это скромное жилище напомнило ее собственную комнатку в Лозере, где она прожила два года после смерти мужа. Здесь была та же суровость, свойственная скромному, если не сказать бедному существованию. Хозяйка дома собрала букет ромашек и поставила его на подоконник окна, выходившего на долину внизу.

Они расселись вокруг стола. Анжелина держала Анри на коленях, поскольку стульев не хватило. Дядюшка Жан выругался и пошел за табуретом в соседнюю каморку.

— Посади малыша на мой стул, будешь кормить его с ложечки. Стаканчик красного, дамы?

Он налил всем вина и поднял свой стакан.

— Пью за ваше здоровье. Очень любезно с вашей стороны, что вы приехали к нам. Анжелина, за твою любовь!

Жан Бонзон лукаво посмотрел на племянницу. Анжелина решила воспользоваться моментом.

— В самом деле, дядюшка, у меня есть для вас новость. В следующем году я выхожу замуж за доктора Филиппа Коста.