Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи (2013)

— Разумеется. Я счастлива, что смогу удостоиться похвалы Господа. Идем!

Люшон, вилла семьи Кост, в то же время

Филипп, его мать и сестра завтракали в столовой.

— Дидье и девочки еще спят, — обратилась Мари-Пьер к брату. — Ты мог бы сказать нам правду.

— Какую правду? — проворчал Филипп. — Мне нечего добавить к тому, что я рассказал вам вчера. Мы с Анжелиной разорвали нашу помолвку. Она вернула мне кольцо. Все формальности улажены.

— Сын мой, я ничего не понимаю, — простонала Камилла Кост. — Голова кругом идет! Если ты не объяснишь, в чем дело, я буду чувствовать себя виноватой. Я насмехалась над этой девушкой, но ты мне говорил, что она весьма умная особа. А умные люди не обижаются на шутки, какими бы колкими они ни были.

— Так или иначе, но люди, стоящие на нижних ступенях социальной лестницы, более обидчивы, чем остальные, — заметила Мари-Пьер. — Филипп, ты мог бы нас предупредить, что ее отец сапожник. Вместо этого ты нам твердил о зажиточном ремесленнике… Должна признать, по виду Анжелины невозможно догадаться о ее подлинном происхождении.

Доктор сжал кулаки. Он почти не спал, обуреваемый черными мыслями. Более того, он упрекал себя за то, что повел себя как самец. Вспоминая о горьком удовольствии, которое ему довелось испытать, он вновь и вновь видел себя безжалостно набрасывающимся на Анжелину.

— Анжелина наотрез отказалась войти в наш круг, — с трудом выговорил Филипп. — Она уверена, что никогда не привыкнет к нашим манерам и роскоши.

— Она просто глупая, — откликнулась Камилла Кост. — Честно говоря, барышня показалась мне хорошо воспитанной и образованной. Если бы ты сказал, что она принадлежит к высшему обществу Тулузы, я проглотила бы приманку.

— О, мама! Выбирай выражения, — посетовала Мари-Пьер, готовая расплакаться. — Я была так рада, что Филипп женится.

— Он найдет другую, менее взбалмошную, — возразила старая дама. — И все же вчера мы полакомились вкусным пирогом. Хотя бы от него получили удовольствие.

— Эжени и Элеонора расстроятся, — продолжала Мари-Пьер. — Они восхищались красотой Анжелины, находили ее весьма милой. Филипп, поднимись к ней и помирись.

Доктор покачал головой. Он был недоволен собой, но не мог переступить через свою гордость.

— Нет, она уедет первым поездом, — твердо сказал Филипп. — Да, лучше прояснить ситуацию. Вчера вечером, когда я поднялся к ней, чтобы поговорить, Анжелина приоткрыла мне страницу своего прискорбного прошлого, что делает невозможным наш брак. Вы меня понимаете?

— Значит, рыжеволосая красавица согрешила, — сделала вывод мать Филиппа.

— Можно сказать и так, — вздохнул доктор.

— По крайней мере, у нее хватило порядочности признаться тебе в этом, — заметила его сестра. — Но я понимаю твое разочарование. Но почему надо было говорить тебе об этом вчера, в такой радостный для всех нас день?

— Не знаю. Вероятно, ее давно мучили угрызения совести, что она дурачит меня. Поэтому она и решила больше не изображать из себя девственницу, — предположил Филипп.

— Мой бедный сын… — сказала Камилла Кост, пригубив кофе. — Кувшин оказался дырявым…

Услышав простонародное выражение из уст матери, Мари-Пьер вздохнула. Она знала, что ее муж ходит к проституткам, да и брат не отказывает себе в удовольствиях. Большинство жен зажиточных горожан считало это неизбежным злом. Поглощенные заботами о больших домах и воспитании детей, они старели, распростившись с иллюзиями о мужской верности. К тому же все они получили строгое воспитание в религиозных заведениях, где им привили понятие о женском целомудрии и страх перед грехом. Мужчины же требовали, чтобы их невесты были девственными, благоразумными, не имеющими любовного опыта.

— Неужели все это имеет значение, если Анжелина тебя любит? — услышала свой строгий голос Мари-Пьер.